Кальдерон знал, как выглядит правда: ритм, жесты, интонацию. От Тартальи он слышал правду. Что еще важнее, информация подтверждалась тем, что уже было известно о визите в деревню, образцах сыворотки, докладе боссу.
Она показала, где находятся файлы данных. Поклялась, что ни с кем, кроме руководства в «Зенаваксе», не разговаривала.
И обещала, что ничего не скажет Маккене. За эту правду Кальдерон ручался.
— Между прочим, — сказал он, — Тарталья подтвердила мои подозрения. Кто-то из лаборатории сообщил ей о мальчике, поступившем в клинику.
— Клинику Университетской детской?
— Да. Она туда позвонила, представилась сотрудником благотворительной организации. Выяснила, когда ребенок поступит в больницу. Говорю вам: клиника — это головная боль.
— Что-нибудь придумаем.
— Решайте, только недолго. — Кальдерон наблюдал, как один из копов снимал с Маккены наручники. — А что вы знаете о Люке Маккене? — спросил он безразличным тоном.
— Сын Элмера Маккены. Я уже говорил тебе. Доктор отделения неотложной помощи в больнице. Лечил мальчика. И это все.
— Он был знаком с Тартальей.
— Кейт работала на его отца. Где-то встречались, наверное.
— Нет, они гораздо ближе друг к другу. Как-то он с ней связан.
«О, пожалуйста, Люк ничего не знает». Она называла его по имени.
— Не стоит беспокоиться, — сказал клиент. — Маккена вне игры.
— Тогда что он делает у дома этой женщины?
Наступила тишина.
— Ты где? — наконец озадаченно спросил клиент.
— Веду наблюдение за ее домом. В данную минуту Маккена общается с полицией.
— Да? А разве ты не должен быть где-то в другом месте?
— Я должен быть в Гватемале, — ответил Кальдерон. — Но я здесь и выполняю ваше задание. Помните?
— К чему слоняться возле ее дома? Зачем рисковать?
— Вам ли не знать? Ищу, не прокололись ли мы в чем-нибудь.
— Заметил что-нибудь подозрительное?
— Нет, — ответил Кальдерон. — Все чисто.
— Кто «за»? — спросил Барнсдейл.
Бен Уилсон наблюдал, как шесть из восьми членов Рабочего комитета подобострастно вскинули руки. С трусливой солидарностью эти подхалимы проголосовали зато, чтобы временно отстранить Люка Маккену от исполнения обязанностей.
— Кто «против»?
Бен и Калеб Фаган неуверенно подняли руки, лишь подчеркивая тщетность усилий.
Барнсдейл стряхнул со стола невидимую пылинку. Осознавая важность момента, подхалимы вытянули шеи, ловя каждый его жест.
Заседание, которое и так шло уже почти целый день, затягивалось. Утром Бен проснулся от раннего звонка: его вызвали на срочное заседание. По какой-то вздорной причине ждать до понедельника не захотели. И вот он вынужден торчать здесь в семь часов вечера в субботу.
