Правая бровь копа полезла вверх: первый лакомый кусочек от Люка пошел впрок. Если это обычная кража с убийством, то убийца успел побывать в доме раньше полиции.
Неужели какой-то придурок и негодяй лишил ее жизни за мелочный улов в несколько сотен долларов? Несмотря на утрату иллюзий в отношении Кейт, Люка мутило от мысли, что ее жизнь оборвалась столь нелепо.
— Вы сохранили сообщение Тартальи на автоответчике? — спросил детектив.
— Да.
— Не стирайте. — Он протянул Люку визитку. — И если найдете электронное письмо, хотелось бы взглянуть.
Скрючившись за зеленым фургоном, Кальдерон наблюдал за целью в полутора кварталах от него. Мышцы затекших ног начинали болеть. Он терпеливо установил масштаб на приборе KOWA TSN-821N. В объективе вырос человек в наручниках.
— Пиф-паф, Маккена, — прошептал Кальдерон. — Ты труп.
— Что вы сказали? — спросил мистер Конг с водительского места.
— Размышляю вслух.
Сколько же лет прошло — одиннадцать? Нет, двенадцать, когда он был так же близко к этому бесхребетному таракану. Грохнуть бы его сейчас вместе с копами, да нельзя привлекать внимание.
Успеется. К тому же Маккена должен знать, кто его уничтожит. Никуда теперь не денется, а предвкушение убийства сделает расправу еще сладостнее. После всего, что таракан отнял у него, приятна любая мелочь. Кальдерон это заслужил.
Маккена никогда не считался в «Протее» своим. Для такой работы у сосунка из Аннаполиса кишка была тонка. Только путался под ногами утех, кто мог. Жалкий трус ударил его исподтишка — Кальдерону до сих пор слышалось поскрипывание крестообразной связки в раздробленном месиве вместо колена. И все потому, что Маккене духу не хватило, когда надо было вытрясти информацию из пленника.
«Образец физических данных» был безнадежно подпорчен. За семь лет Кальдерон отдал армии всего себя без остатка, а его просто вышвырнули за ненадобностью. «Благодарим за службу отечеству, старший сержант. А теперь проваливай, да побыстрее».
С превеликим трудом удалось избежать огласки. Разве мог он тогда предположить, что таракан, погубив его военную карьеру, не успокоится? Не пройдет и двух месяцев, как подлый удар Маккены отберет и последнее, что осталось в жизни. Его мать, Розу Валенсуэлу Кальдерон.
Хромой и безработный, он вернулся домой, и вечно беспокойная мать устроилась на дополнительную работу по уборке. Не подозревая, что свои особые навыки сын уже надумал применить в частном секторе.
О Боже. Кальдерон поцеловал большой палец и перекрестил им сердце.
