И вот теперь Америка, которая избавилась от них, как от шлака, та же Америка предлагала помощь и достаток другой женщине с ребенком. Хосе Чака и его мать, пусть и ненадолго, почувствуют вкус американской мечты.
Задача Кальдерона проста: мальчик не должен попасть в больницу. Новоприбывших Хосе Чаку вместе с матерью найдут позже, в каком-нибудь промозглом переулке. Мертвыми. Что поделаешь — случайные жертвы насилия одной из местных банд.
Задание неприятное, но из-за вольной трактовки вопросов безопасности клиентом Кальдерона неизбежное.
Зазвонил мобильный телефон. Мелодия звонка принадлежала мистеру Конгу, наблюдателю у выхода.
— Видишь их? — поинтересовался Кальдерон.
— У нас проблемы — озабоченно ответил Конг. — Что-то идет не по плану.
— У нее останутся шрамы? — спросила женщина.
— Да, но совсем незаметные, — солгал Люк Маккена. Он знал, что у девочки самый сложный вид травм, невидимых и труднодоступных для обработки. Такие раны гноятся и не заживают. — Будет маленький шрам вот здесь, за ухом. Через несколько лет от него не останется и следа.
— На следующей неделе у нее день рождения — четыре годика. Мы как раз обсуждали предстоящую вечеринку, когда…
Мамаша сдавленно всхлипнула. Маккена аккуратно приподнял край раны хирургическими щипцами.
— Когда что?
— Когда мы упали с лестницы.
— Мы?
— Я несла ее на руках. — Тяжелый вздох. — Было так темно. Боюсь, я не смотрела под ноги.
Люк искоса взглянул на собеседницу.
— Обо что она ударилась головой?
— Я не заметила. — Женщина нервно заерзала на стуле и чуть подалась вперед. — Вы уверены, что с ней будет все в порядке?
— Рана поверхностная, ей повезло. Могло быть гораздо хуже.
И в следующий раз так будет. Обязательно. В памяти всплыли буро-лиловые подтеки, которые он обнаружил на теле девочки, сняв блузку. Угасающее эхо насилия. Синяки не могли появиться несколько часов назад, и воображение подсказывало, что очертаниями они напоминали ладонь. Увесистую ладонь.
Больше Люк Маккена ни о чем не спрашивал. Скоро должен подойти сотрудник медико-социальной службы, и на бессмысленный обмен неуклюжей ложью времени не оставалось. Эта особа уже порядком ему надоела; внутри нарастали раздражение и досада на самого себя. Люк занялся ребенком.
Голову девочки покрывала хирургическая простыня. Помимо открытого участка вокруг раны за правым ухом, из-под стерильной простыни выбивался красный от крови завиток кудряшек. За последний час, проведенный в отделении неотложной помощи, девочка исчерпала силы и теперь тяжело и медленно дышала в полусне. Как и все дети, она яростно сопротивлялась, размахивала ручками, царапалась, и двум медсестрам стоило труда крепко спеленать воинствующее тельце в коляске с застежками-липучками.
