Длинная тень от фигуры Барнсдейла плясала на противоположной стене, окруженная бирюзовым ореолом от светильника на шкафчике-кредензе за спиной. Как правило, властными полномочиями обладал только он, и роль холопа ему не пристала. Генри не сумел помешать мальчику из гористой местности и его матери преодолеть расстояние до больничной клиники, но докладывать об этом никому не собирался.
Исполнительному директору «Зенавакса» явно не понравилось, что Генри не владеет ситуацией в гватемальской клинике. Да и самому Генри не нравилось, но его мнения никто не спрашивал. Вот уже пять лет клинику посредством внешних дотаций финансировал Калеб Фаган, глава отделения иммунологии в Университетской детской больнице. Это была единственная статья бюджета, которой Барнсдейл не распоряжался.
Вероятно, клиника стала для Фагана частью «кризиса среднего возраста». Облачившись в мантию заботы о здоровье в развивающихся странах, он взялся за дело с небывалым усердием, которое в свое время и принесло ему славу в области иммунологии. Генри, несмотря на свою вроде бы гуманистическую направленность, людям не доверял. Для него Калеб был ничтожеством с высоким самомнением.
— У нас появилась еще одна головная боль, — продолжил исполнительный директор. — Это Тарталья.
Шея Барнсдейла взмокла под крахмальным воротничком рубашки.
— О Боже!
— Она упрямится. Похоже, всерьез намерена сделать свои небылицы достоянием гласности.
— А это действительно небылицы?
Пока на том конце провода молчали, Барнсдейл почувствовал в желудке острую боль, как вспышку петарды.
Когда директор вновь заговорил, в голосе звучала сталь:
— Наши вакцины вне подозрения. Очень жаль, Генри, что ты мне не доверяешь.
Барнсдейл достал из нагрудного кармана носовой платок и вытер пот со лба.
— Прошу: забудьте, что я только что сказал.
— Видите ли, — продолжил исполнительный директор, — через две недели, не раньше и не позже, мы должны пересечь финишную ленточку. И я никому не позволю — слышите, никому — перейти нам дорогу.
Барнсдейл поспешно вернулся к теме Тартальи:
— Откуда вы знаете, что она контактирует с людьми?
— Не с людьми — с человеком. За ней наблюдают, и два часа назад она послала с домашнего компьютера письмо по электронной почте. Со вложенной в письмо фотографией.
Барнсдейл провел рукой по седой шевелюре.
— Кто? Кому она послала письмо?
— Сотруднику вашей больницы — Люку Маккене. — И после паузы: — Элмер?
— Да, это сын Элмера.
— Почему Тарталья обратилась именно к нему?
