На мостике воцарилось молчание. Даже Тара отвернулась от навигационных приборов и посмотрела на капитана. Фаррел выглядел не менее удивлённым, чем остальные члены экипажа. Археолог улыбнулся, явно довольный произведённым эффектом и ушёл со связи.
— Интересно, как он собирается говорить в безвоздушном пространстве? — наконец пришёл в себя Николаенко.
— Действительно, интересно… — почесал затылок Фаррел.
* * *
Как ни странно, но Белоусов тоже задался этим вопросом, когда связь с орбитой отключилась. На мгновение он пожалел, что погорячился, но подумал: «Отступать уже некуда, нужно что-нибудь придумать». И ответ нашёл достаточно быстро: «Если нельзя сказать словами, попробуем азбукой Морзе». Археолог надеялся, что этот странный шар, раз он знает все языки мира, должен знать такую простую систему шифрования.
Белоусов приказал расчехлить лазер и настроить его на минимальную мощность. Такой луч был неспособен прожечь даже бумагу, но его было вполне достаточно, чтобы заметить. Морзянку знал пилот челнока, а потому он стал сигнальщиком. Остальные археологи собрались тут же. Для приёма использовались световые панели, которые чутко регистрировали скачки светимости в любом диапазоне.
— Передавай: «Приветствуем братьев по разуму».
Замигал передатчик. Белоусов смотрел на него и пытался заметить хоть малейшее изменение, но тщетно. Если будет ответ, то человеческий глаз его, скорее всего, не заметит. Вся надежда на аппаратуру.
— Может быть, он не понимает нас, — сказал Радненко.
— Геннадий Алексеевич, ваш скепсис не уместен.
— Нужно немного подождать, — поддержал начальника Нахуджинов.
— Передай: «Мы пришли с миром и просим прощения за невольное вторжение».
Снова потоки фотонов унесли сообщение. Все ждали ответа, но шар по-прежнему не реагировал.
— Возможно, он не может нам ответить?
— Кто знает… — ответил Белоусов и сказал пилоту. — Передай ещё раз.
Тот повторил послание. Артефакт молчал.
— Может он ждёт что-нибудь? — предположил Радненко. — Или кого-нибудь?
— Ждёт, что мы подойдём? — спросил руководитель экспедиции.
— Нет, я думаю, он хозяев ждёт.
Белоусов тут же вспомнил, что шар по какой-то причине назвал его и Нахуджинова соплеменниками. Что конкретно он имел виду, непонятно. К счастью, Сергей пока молчал, пребывая в постоянном удивлении, а он пока ещё не проговорился о деталях диалога с шаром — предусмотрительно.
«Интересно, как бы оно себя назвало?»— подумал археолог и сказал:
— Я подойду. Всем оставаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, Радненко за главного.
