Каролин и Адам заскакали вокруг Лауры, крича, что им хочется, чтобы она осталась здесь, с ними.
Конечно, Лаура, сияя, обещала остаться с ними навсегда, Адам водрузил на голову кофейник, а шутки посыпались все глупее и глупее.
День выдался ясный и какой-то звонкий. А может, это просто от волнения у всех звенело в ушах.
Каролин, принимая ванну, долго нежилась в ароматной пене, затем надела новое розовое платье и взглянула на себя в зеркало. Оттуда смотрела уже вполне взрослая девушка, высокая, длинноволосая.
Вместе с отцом она отправилась в лимузине к церкви Святого Бартоломея, которая уже начала заполняться. Бартон поцеловал дочь и прошел к алтарю, где должен был встречать невесту, а Каролин отправилась к Мэг и Адаму.
Мэг была бледна и страшно нервничала, но все равно выглядела очень красивой. Только вот зря она все время поправляла на себе платье и кусала губы.
— Каролин, — обратилась она к девочке после нескольких минут напряженного молчания.
Каролин знала, что Мэг собралась произнести некое подобие торжественной речи, которую наверняка заготовила заранее и которая смутила бы их обеих.
Поэтому Каролин опередила ее:
— Я знаю, что ты хочешь сказать. Что ты любишь меня и постараешься быть хорошей матерью. Ведь так?
Они обнялись крепко-крепко.
— Когда вся эта чертова кутерьма закончится, — шепнула Мэг на ухо Каролин, — ты получишь мышку со свадебного торта.
Это было последней каплей, переполнившей чашу счастья Каролин.
Органист опустил руки на клавиатуру. Зазвучал торжественный свадебный марш.
Не проходило ни одной недели, чтобы Каро не приглашали на студию. Она постоянно видела себя на телеэкране, рекламирующей то говорящих кукол, то страхование жизни, то праздничную распродажу игрушек или детской одежды. Ее уже больше не удивляло, что звонили именно ей напрямую и предлагали очередную работу.
Однажды, поздно вечером, Зоэ подслушала, как дочь разговаривает по телефону с кем-то из своих соучеников.
— Пятница бы меня очень устроила, но я вряд ли смогу. Звонили из “Марса”, вызывают меня, и я думаю, съемки назначат как раз на пятницу. — Каро при этом тяжело вздохнула. — Господи, какая же это волынка. Я вообще этот “Марс” в рот не беру. Представляешь? Меня от него тошнит.
Зоэ ворвалась в комнату дочери. Каро поспешно опустила трубку и с испугом встретила разгневанный взгляд матери.
— Ты наглое, маленькое ничтожество, возомнившее о себе невесть что! — напустилась она на дочь. — Как ты смеешь даже об этом заикаться? У тебя что, мозгов не хватает, чтобы понять, как тебе повезло с рекламой “Марса”? Вбей себе в глупую голову, что скоро, очень скоро всему этому придет конец. Тебе уже десять, и с первым прыщом и первыми месячными ты уже никому не будешь нужна!
