Каролин возвратилась домой в плохом настроении, как, впрочем, почти всегда в последнее время. Учиться в шестом классе было ужасно. Ничего худшего она не могла себе и представить.
Раньше ее просто игнорировали все в школе — и учителя, и одноклассницы, теперь вдруг ей показалось, что ее ненавидят, и она не понимала почему. Девочки осмеивали в ней все — и прическу, и почерк, и манеру говорить. По пути к дому в школьном автобусе она все чаще вспоминала Зоэ и солнечную Калифорнию, пальмы, песчаный пляж. Ей хотелось заплакать, но она держалась.
По крайней мере, сегодня по телевизору в восемь часов покажут очередную серию “Дерева, растущего в Бруклине”. Это был ее любимый сериал.
Во вторник без пяти восемь Каролин оставила свои неоконченные домашние задания и села перед телевизором. Каждый четверг в восемь вечера мелькали знакомые титры и начиналась очередная серия. Звучала знакомая музыка, и Каролин представляла, что больше никогда не будет несчастлива.
С первых кадров она узнавала другой Нью-Йорк — тот, что был столетие назад. Где вместо автомобилей по улицам ездили извозчики, где маленькие частные лавочки еще не стали супермаркетами, а тротуары выкладывались брусчаткой. “Как было бы здорово, — думала Каролин, — жить именно в этом Нью-Йорке, вернуться в те времена, когда еще не построили эту злосчастную школу”.
Начиналась очередная серия. Каждую неделю семейка Нолан попадала в какие-нибудь приключения. Временами было даже страшновато за них, но чаще, конечно же, смешно. То Нилли навернется с лошади, то тетушка Сиси притворится доктором. Но каждый раз все заканчивалось хорошо — вся семейка и ее соседи обнимались, посмеиваясь над собой и друг над другом.
