— Возглавить коллектив, — подсказал Ломов.
Валерьян Семенович удовлетворенно наклонил седой ежик.
— Консультироваться с завучем, — подсказал Ломов.
Валерьян Семенович снова кивнул.
— Картина, которую мы имеем, — он придвинул к себе и раскрыл одну из папок, — после двух с половиной месяцев вашего руководства, крайне неутешительная. Процент неудовлетворительных оценок учащихся угрожающий. Я уже имел беседу с инспектором Угаровой, которая также несет полную ответственность…
— Угарова тут ни при чем, — сказал Ломов.
— …за положение, сложившееся в вашей школе, — продолжал Валерьян Семенович. — Главным мерилом, которым мы пользуемся при оценке работы учителя, является успеваемость учеников в его классе. И с этих позиций работа Гулиной и Лаптева подлежит серьезнейшему осуждению. Вы же, вместо того чтобы поставить своевременно вопрос на педсовете и дать ему должную оценку, пошли на поводу у отсталой части коллектива…
Валерьян Семенович говорил ровным, накатанным голосом, словно текст был давно заучен им наизусть, и только в некоторых местах ему приходилось вставлять фамилии, как делается это в повестках, где для фамилий оставляются пустые места.
«Да что ж это такое! — думал Ломов. — Почему я должен слушать весь этот вздор?»
И ему припомнился вдруг чеховский рассказ «Спать хочется». От мысли, что он похож сейчас на замученную девчонку, которая может броситься на заведующего сектором школ, ему стало и горько и смешно.
Он стал смотреть, как закрывается и открывается рот Валерьяна Семеновича. Очевидно, Ломов пропустил несколько фраз, потому что услышал внезапно фамилию Романенко.
— …исключение Романенко, имейте в виду, не утвердим. А ваше чрезмерное увлечение внеучебными и бытовыми вопросами может повлечь за собой серьезные последствия, вплоть до строгого выговора на первых порах.
Валерьян Семенович передохнул.
— Я могу ехать? — спросил Ломов, наклоняясь за своими покупками.
— То есть как ехать?
— Мне показалось, что вы закончили.
— Допустим. Но я не слышу вашей реакции, вашего отношения.
Вынув гребенку из чехла, Валерьян Семенович причесался, посмотрел ее на свет, дунул на нее и спрятал в карман.
— Вам нужны проценты для отчета, — неожиданно грубо сказал Ломов. — Судить об учителе по количеству двоек — это вздор. Лаптев отличный преподаватель, он ставит двойки потому, что честен.
— Я попросил бы вас выбирать выражения, — произнес Валерьян Семенович, и Ломов увидел выпученные, оскорбленные и испуганные глаза заведующего.
