Так прожили они с неделю. Клава отдала ему второй ключ от комнаты. Уходил он из дому редко, и всегда вечером. Клава его ждала; один только раз со скуки пошла в кино, был культпоход для младшего персонала. О себе он ей ничего такого не рассказывал; на спине у него есть татуировка, написано там: «Рожден без счастья в жизни». Клава прочитала и спросила: «Это правда?» Он ответил: «Правда».
— А вам не приходило в голову, что он преступник? — спросил у нее Белкин.
— Приходило. Только я жалела его.
— Как же можно жалеть преступника? — спросил Белкин.
— Если любишь, обязательно жалеешь, — ответила санитарка.
— Но ведь вы же теперь будете нести ответственность.
— Ну и пусть. Я за ним куда угодно поеду.
— Куда он поедет, вам туда, слава богу, не добраться — сказал Белкин.
Клава заплакала.
Взяли Гусько у нее на квартире. Пришли вчетвером: Белкин и трое работников челябинского розыска. В шестом часу утра они подошли к деревянному одноэтажному дому и постучали в двери. Двое стали у окон со двора, занавески на окнах были задернуты.
Гусько лежал в постели. Услышав стук, он сказал Клаве:
— Не отпирай.
Она накинула крючок и на внутреннюю дверь, ведущую из комнаты в сени.
— Закрой ставни, — сказал Гусько, продолжая курить в постели.
Клава захлопнула ставни, они закрывались изнутри.
Белкин рванул дверь с улицы, скоба держалась не на шурупах, а на гвоздях и отлетела. Войдя в сени, Белкин уже не стал стучаться, а прямо налег плечом на вторую дверь, ему помог младший лейтенант, крючок вырвали.
— А ну вставай, Гусько. Ты арестован, — сказал Белкин.
Босая Клава, в нижней юбке, накинув на плечи рваную кофточку, обхватила руками свою голую шею и притулилась с испуга спиной к углу. Гусько неторопливо поднялся, взял со стула темно-серые хлопчатобумажные штаны, натянул их поверх кальсон. Белкин следил за его руками: в карманы Гусько не полез. Все так же медленно он надел резиновые сапоги. В штанах не оказалось ремня.
— Кланя, — спросил Гусько, — ремня не видела? Она не ответила, только покачала головой.
Он откинул одеяло, поискал, затем сунул руку под матрац и, выхватив оттуда топор, швырнул его в Белкина. Белкин успел отстраниться, топор со свистом пролетел мимо его головы и вонзился в дверной наличник. Гусько скрутили.
— Шляпа! — сказал Городулин, выслушав Белкина. — Ты же говорил, что следил за его руками?
Так я думал, он ремень ищет, у него же портки валились.
— И наплевать. Скрутить его надо было прямо в подштанниках. Где у тебя пистолет был?
