— Начальником штаба батальона Войцеховским, бывшим гусарским офицером.
5. Зачем? — Яковлев был убит, как опасный свидетель, опознавший важных преступников, скрывающихся от правосудия.
Ясно вижу, как замер, сидя в кресле с револьвером у виска, Яковлев. Щелкнул курок, а выстрела нет. Выпала «удача»! Но позади стоит убийца с браунингом наготове. Жизнь Яковлева решено оборвать. Все сделано для того, чтобы преступление осталось нераскрытым. Записка о самоубийстве лежит на столе. В гостинице никого нет. Два выстрела гремят один за другим. Браунинг у виска жертвы: нажат курок — выстрел. Наган еще хранит тепло пальцев умирающего: надо отвести ствол вверх и выстрелить — в револьвере должен быть израсходован один патрон. Быстро открыть форточку, выйти из номера, повернуть ключ в замке и, заметая следы, подбросить ключ под окно.
— Скорей одевайся, идем в Чека! — шумит Мироныч. — Куликов уже там. Интересное дело открылось.
— Да ты садись, Мироныч. Расскажи толком.
— Все узнаешь! — многозначительно бросает он, шагая по номеру.
Удивительная манера у чекистов хранить тайны; ничего на ходу не скажут.
Мироныч молчит, испытывая мое терпение. Только в своем кабинете, тщательно закрыв дверь, он швыряет на стул папаху и, подойдя ко мне, тихо говорит:
— Взяли мы сегодня ночью связного к князю Мещерскому! Куликов сейчас на допросе.
Снимаю шинель и подсаживаюсь к столу. Плохо, что у меня задрожали руки. Князя надо брать мертвой хваткой, чтобы не сделал он больше ни шага.
— Рассказывай по порядку, Мироныч!
— У нас сейчас наблюдение на вокзале усилено, — говорит Мироныч, расхаживая по кабинету. — А я к иркутскому поезду успел из Ладонок. Смотрю, выходит из вагона подозрительный паренек.
— Почему ты обратил на него внимание?
— Этот паренек, — отвечает Мироныч, — крался по нашему вокзалу с остановками да с оглядкой. А в кармане что-то судорожно сжимает. Ясное дело — пистолет. Мы его и замели без шума.
— Он сознался?
— Гонору хватило только на два часа. Мы ведь документы нашли, записку к князю, интересную карту. Ты правильно говорил, что не хотят беляки умирать в одиночку. Заплакал связной, две кружки сладкого чая выпил и начал давать показания.
— У него была явка к Мещерскому?
— Да. Прочти писульку.
Маленький батистовый платочек. Он был вшит в одежду: на уголках остались обрывки ниток. Умеют находить такие цидулки чекисты, — велик был опыт большевистского подполья в царской России. Тонким химическим карандашом на платочке написано:
