— Слушай, — пыхтя сказала Настя, — а ты не можешь сейчас исчезнуть и появиться в другом месте?
— Нет!
— Почему?
— Ра говорю «нет», значит, не могу! Придумай что-нибудь, — взмолился он.
Настю осенило. Она взяла пустую бутылку, поднесла её к носу дяди Гриши, и, слегка постучав по ней, произнесла:
— Дядя Гриша, пить будешь?
— Да! — заорал Григорий и открыл глаза, ища неожиданного благодетеля.
— Благодетеля нигде не было, и он вдруг понял, что вместо собутыльника его посетила белая горячка. На месте привычной метлы, в обществе которой он обычно просыпался, лежал заросший лохматый тип, которого он нежно прижимал к сердцу.
— Допился, — сказал дядя Гриша и зажмурился, отгоняя глюки.
— Дядя Гриша, вставайте! — услышал он знакомый женский голос.
— Чего надо? Не видишь — плохо мне, — ответил тот, боясь открыть глаза.
— Отпустите моего друга, — Настя затрясла его за плечи.
Дядя Гриша всё-таки открыл глаза и увидел соседку с пятого этажа, которая пыталась вырвать у него из рук мужика, принятого Григорием за галлюцинацию. Он разомкнул руки, и освобождённый Пенёк отпрыгнул от ненормального дворника подальше.
— Настька, — промычал дядя Гриша, — а чё, утро уже?
— Нет, сейчас пол второго ночи.
— Случилось чего? — Гришу отчаянно покидало блаженное состояние, и его место медленно, но неотвратимо занимало похмелье.
— Дядя Гриша, нам спрятаться надо. Можно мы у вас поживём?
— А мне чё, живите, — пожал он плечами, — токо уговор — я вам жильё — вы мне за каждый день — пузырь.
— Да нет проблем, хоть десять! — обрадовалась Настя, у неё в сумочке лежала половина аванса, который так и не удалось потратить на одежду.
— Так может это… — дипломатично начал он, — ну, того… вообщем, может сейчас и поставите, а?
— Дядя Гриша, нам на улицу выходить нельзя. Давайте я дам вам денег, а вы сами сходите, — предложила Настя.
— Не дойду я, — обречённо вздохнул Григорий.
— Давай я домой к тебе схожу, — предложил Пенёк, — у нас же там целая сумка продуктов, жалко если пропадут. И первачок имеется.
При этих словах дядя Гриша заметно приободрился. Настя отвела Пенька в сторону.
— Ты что, — накинулась она на него, а если братки в квартире засаду устроили?
— Так я по-хитрому, — беззаботно ответил Пенёк, — я в шкафу появлюсь и послушаю, если всё тихо — выйду и заберу сумку.
— Ну, если так, тогда ладно. Поесть действительно не помешает, а то я завтра упаду в голодный обморок прямо перед американцами… Только будь осторожен.
Пенёк тут же исчез, а дядя Гриша, подумав, что белая горячка его всё-таки настигла, твёрдо пообещал себе с понедельника бросить пить.
