— Хорошо, я не стану выполнять задание феэсбешников, и пускай они меня прикончат! — иронично сказала Настя.
— Они убьют тебя в любом случае, если только ты не убедишь их в своей лояльности. А это значит — тебе придётся всю жизнь выполнять их сомнительные задания.
— Получается, у меня нет выхода? — Настя запаниковала.
— Я могу тебя спрятать вместе с родными. Тебя не найдут!
— Я не хочу всю жизнь прятаться!
В это время зазвонил Настин мобильный. На проводе был Игорь Андреевич. Елейным голосом он сообщил, что завтра с утра она должна приступить к своим обязанностям. Назвал адрес офиса Кузьмина, участливо поинтересовался здоровьем мамы и отключился.
— Скотина, ненавижу! — выпалила Настя, едва не сломав трубку.
— Что будешь делать? — спросил Пенёк уже обычным по-детски наивным тоном.
— Я поеду туда, но ничего предпринимать не буду. Тем более я этого и не умею. Буду тянуть время и искать какой-нибудь выход. — Настя поняла, что смертельно устала. Она завела мотор и двинулась по направлению к городу.
— Машину нужно бросить в пригороде, — со знанием дела сообщил Пенёк.
— А то бы я сама не догадалась! Лучше скажи, где мы будем ночевать, братки наверняка будут пасти нас возле дома.
— Да-а, — закручинился Пенёк и почесал нос, — может, у знакомых каких?
— Да они в два счёта нас вычислят! — оборвала его Настя, после чего оба надолго замолчали.
Уже начинало смеркаться, когда за окнами машины показались унылые пригородные дома. Обшарпанные, грязные, они жались друг к другу и напоминали бедных родственников, пущенных из милости богатым дядюшкой пожить на заднем дворе. Настя остановила машину, кряхтя, выбралась из неё и, не дожидаясь Пенька, пошла по пыльной улице.
— Куда мы теперь? _ Пенёк скакал вокруг, пытаясь поймать её взгляд.
— К дяде Грише.
— Это где?
— В моём доме на первом этаже.
— Так нас же поймают! — испугался Пенёк.
— Чёрта лысого!
Дело в том, что «офис» дворника дяди Гриши размещался в подвале последнего подъезда Настиного дома. Он и Настя жили в первом, и это обстоятельство порой становилось для дяди Гриши непреодолимой проблемой, когда тому по вечерам нужно было возвращаться домой. По причине хронического алкоголизма, Григорий к вечеру набирался так, что идти мог только на четвереньках. Пару раз, не доползя до родного подъезда, он засыпал на асфальте во дворе. Иногда сил хватало чтобы доползти до коврика у своей двери. В конце концов, пристыженный жильцами, он зарёкся ползать домой в таком состоянии и соорудил в своей каптёрке топчан, на котором и оставался ночевать, если только зелёный змий не слишком над ним усердствовал. В этом случае Григорий засыпал прямо на полу среди лопат и метёлок.
