— Александр, — испуганно произнесла Настя, — если ты в чём-то сильнее других, это ещё не повод презирать всех вокруг себя. В душе любого человека заключён целый мир, и уж конечно, они не заслуживают того, чтобы лишать их свободы выбора и периодически давать под дых!
— Они сами с удовольствием нацепят на себя ярмо, и ещё благодарить за это будут! Да половину человечества вообще следует выкосить, как прошлогоднюю траву. Им незачем топтать эту землю, они бесполезны! — он сорвался на крик.
— Кто тебе дал право судить, кому следует жить, а кто этого недостоин? Любой человек имеет право на жизнь.
— Любой?! Ответь мне, зачем жить ублюдкам, которые, за паршивые сто долларов готовы перегрызть глотку? Или алкоголикам, которых ничего не интересует в этой жизни, кроме бутылки? Или ты жалеешь безмозглых домохозяек, предел мечтаний которых — нажраться от пуза и посмотреть любимый сериал? Это же амёбы, одноклеточные уроды! — Взгляд Александра горел такой ненавистью, что невозможно было представить, что всего несколько минут назад они могли излучать нежность.
— А дети? А беспомощные старики?
Александр устало посмотрел на неё.
— Ты слишком молода и ещё не до конца познала мир, в котором живёшь. Вокруг тебя подлость и ложь, которую ты, в силу своего идеализма, не желаешь замечать. Кругом одна мразь.
— А моя мама и бабушка — тоже мразь? — выкрикнула Настя ему в лицо.
— Мы с тобой говорим на разных языках, — он махнул рукой.
— Хуже, — негодующе произнесла она, — мы живём на разных планетах!
Лицо её пылало, руки тряслись, девушка пребывала в таком возбуждении, что у неё стала кружиться голова. Тело стало ватным и не желало слушаться. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Она поняла, что сейчас потеряет сознание. Всё, что Настя смогла увидеть перед тем, как отключиться — глубокий, полный боли взгляд Александра.
Что-то громко чавкало. Звук был такой противный, словно где-то рядом с аппетитом обедает бегемот. Стоило закрыть уши, как чавканье с удвоенной силой начинало вибрировать в мозгах. Настя негромко выругалась и проснулась окончательно. За окном царствовало позднее утро. Девушка лежала на расстеленном диване в ночной рубашке. Никаких следов сумасшедшего ночного свидания не наблюдалось.
«Неужели мне всё приснилось?» — подумала она, вскочила и подбежала к зеркалу. Дотронулась до него рукой, затем заглянула за трюмо — зеркало исправно отражало все предметы и недоумевало, отчего хозяйка проявляет к нему такой повышенный интерес.
