Сердце у нее бешено колотилось, все ее тело еще трепетало от неземного блаженства – она, казалось, не стояла на земле, а парила в пространстве, окутанная небесным светом.
Но, хотя герцог не сказал ни слова, Лина чувствовала, что он уже уходит от нее, оставляет ее. Еще несколько мгновений – и он исчезнет, и она останется одна, одна на всю жизнь…
Ей хотелось расплакаться – так это было жестоко! Ей хотелось вцепиться в него, удержать, но она осталась на месте, а он уже опустил руки и отступил назад.
Она поняла, что сейчас они вернутся во дворец в гондоле, так же, как прибыли сюда, – рядом, но не вместе.
Терять навеки только что обретенную, впервые испытанную любовь было столь мучительно, что Лина, вся дрожа, потянулась к нему, но тут лиственный занавес откинулся.
Кто-то вошел в беседку.
Лина еще не вернулась к реальности и не сразу поняла, кто это. Потом она увидела, что это женщина – графиня де ла Тур.
– Я так и знала! – воскликнула она, и ее резкий голос разрушил очарование цветочной беседки и отдаленных звуков музыки. – Я знала, что вы здесь!
– Что вам нужно, Ивонна? – спросил герцог.
– А как вы думаете? – резко ответила графиня. – Мне нужны вы! И больше никто!
– Здесь не место устраивать сцены… – начал герцог.
– Ах, сцены? – перебила его графиня. – Вот как вы со мной разговариваете? Все, Фабиан, довольно! Я устала от ваших бесконечных романов, от вереницы ваших женщин! Я пришла сюда, намереваясь убить это несчастное создание, которое вы пытаетесь соблазнить. Но теперь я передумала. Я убью вас!
Графиня вскинула руку, которую до того прятала в складках своего бального туалета, и в полумраке беседки сверкнул перламутром маленький револьвер.
– Ивонна, будьте благоразумны! – мягко сказал герцог. – Не время и не место устраивать истерики!
Графиня в ответ прицелилась в него.
– Это не истерики, Фабиан! Это любовь! И с вашей смертью мои страдания окончатся!
В этот миг Лина отчетливо поняла, что несчастная женщина безумна. Она еще утром, когда графиня набросилась на нее в библиотеке, подумала, что Ивонна не в себе. Теперь же она убедилась, что француженка сошла с ума, и, если она говорит, что убьет Фабиана, она это сделает.
Не медля, не тратя времени на размышления, Лина рванулась вперед и заслонила собой герцога в тот самый миг, когда графиня взвизгнула каким-то нечеловеческим голосом:
– Умри, Фабиан! Надеюсь, поцелуй смерти придется тебе по душе! – и нажала на спусковой крючок.
Раздался грохот – Лина думала, что она оглохнет.
