Лина не ответила. Герцог продолжал:
– Что, ваш супруг, перед тем как отпустить вас в Париж, наложил на вас обет целомудрия? Или вы обязаны хранить верность кому-то другому?
– Я….я не могу вам ответить, – с трудом проговорила Лина. – Вы… мне неловко и боязно! Я думала, что здесь так замечательно и что очень хорошо, что рядом есть такой человек, как вы, который может ответить на мои вопросы… если захочет, конечно…
– Ничего не понимаю! – сказал герцог. – Но если вам так угодно… Я хочу, чтобы вам было хорошо, и сделаю все, как вы захотите.
Лина, не ожидавшая столь легкой и быстрой капитуляции, обернулась к нему с радостной улыбкой.
– Я вам очень при… – начала было она, но встретилась глазами с герцогом. И слова замерли у нее на губах.
Она смотрела на него не отрывая взгляда. Он не шевелился, но ей казалось, что он придвигается все ближе, ближе и глаза его становятся все больше и больше, пока наконец они не заполнили собой весь мир. Лина не могла думать ни о чем, кроме этих удивительных глаз.
Они замерли, словно обратившись в камень.
И вдруг в саду послышался заливистый смех Китти. Это мигом разрушило все очарование этой минуты.
Лина проснулась с таким ощущением, словно ей приснилось что-то очень хорошее, и от этого она даже теперь чувствовала себя счастливой.
Потом она вспомнила о герцоге, о тех странных чувствах, которые он в ней пробудил, и поняла, что она заснула с мыслями о нем, и он-то и снился ей всю ночь.
Когда Китти вернулась туда, где сидели Лина с герцогом, она настояла на том, чтобы немедленно ехать домой. Она сказала, что им с Линой необходимо выспаться перед завтрашним балом.
– Завтра нам надо быть ослепительно прекрасными, дорогой Фабиан. Ведь на балу будет множество красавиц – все те, кто в свое время удостоился вашей дружбы!
Китти так выразительно произнесла слово «дружба», что было очевидно, что она имеет в виду куда более пылкое чувство.
Герцог лишь улыбнулся и беспечно ответил:
– Что до вас, Китти, то вы всегда ослепительно прекрасны!
– Благодарю вас, – сказала Китти. – Интересно будет взглянуть на ту, что удостоится вашего внимания в качестве самой прекрасной гостьи!
Герцог расхохотался.
– Нет уж, сударыня! Я постараюсь оставить свое мнение на этот счет при себе. Я вовсе не жажду быть пронзенным тысячью кинжалов! В таких ситуациях женщина куда опасней самого ревнивого мужчины!
– Да, это так, – кивнула Китти. – Хорошо, что вы знаете об этом.
И она многозначительно взглянула на герцога. Лина подумала, уж не ревнует ли Китти оттого, что герцог остался здесь с ней, с Линой, когда Китти с графом удалились в сад? Но нет, этого не может быть!
