– Конечно, у меня было время, и я хотела сделать это раньше, – ответила Гермия, подходя к кровати, – но вам был необходим покой, вам нельзя было разговаривать.
– Я готов с ума сойти от этого покоя! – раздраженно сказал маркиз. – И я хочу говорить с вами!
– Ну вот, я здесь, – улыбнулась Гермия, садясь на стул, стоявший рядом. – Может быть, вы хотели бы, чтобы я почитала вам?
– Это позже, – ответил маркиз. – В данный же момент я должен прежде всего поблагодарить вас за спасение моей жизни.
Она молчала, и, выждав минуту, он продолжал:
– Ваш отец рассказал мне, как вы среди ночи пошли в лес, который называют Лесом Колдуний, чтобы найти меня там, куда никто другой не посмел бы войти. Почему вы сделали это?
– Это… это трудно объяснить, – отвечала Гермия, – но У меня было ощущение, которое настойчиво говорило мне, что именно там я найду… вас.
– Я очень благодарен вам.
Он говорил довольно сухо, и ей показалось бы, что она вновь слышит циничные нотки в его голосе, если бы он не спросил:
– Хиксон говорит, что вся деревня с ужасом отзывается об этом Лесе Колдуний, как они называют его. Разве вам не было страшно идти туда одной, ночью?
Гермия отрицательно потрясла головой.
– Я полюбила леса с тех пор, когда была ребенком, и не верила историям о том, что миссис Уомбат, которая построила эту маленькую хижину, действительно плясала с Дьяволом.
– И вы подумали, что это – как раз подходящее место для меня! – насмешливо заметил маркиз.
– В то время я не думала о вашем прозвище, – ответила Гермия, – и не боялась до того момента, как должна была открыть дверь!
– И что же вы тогда сделали?
Вся беседа показалась ей слишком серьезной, как будто он допрашивал ее, поэтому она стала отвечать ему с намеренной легковесностью:
– Я вовсе не думала о Дьяволе, но если бы даже и подумала, то произнесла бы корнуоллскую молитву, которой научила меня мама, когда я была еще маленькой девочкой.
Она видела, что маркиз слушает с вниманием, и проговорила ему слова молитвы:
От ведьм, колдунов, чародеев.
от призраков, упырей
и злобной силы нечистой,
от тварей тех,
что ночами
вершат свои козни, от тех кто бродит и
стучит по ночам, -
Господь всеблагой, храни нас!
Когда она закончила, маркиз рассмеялся.
– Это произвело бы действие, но поскольку вы не стали произносить эту молитву, я полагаю, что вы молились о том, чтобы с вами ничего не случилось и вы не устрашились бы оттого, что увидите внутри?
– На самом же деле, – сказала Гермия, – когда я наконец сняла засов с двери и протянула руку, чтобы открыть ее, я внезапно почувствовала страх оттого, что могу увидеть.
