Она поставила свою подпись на документе.
Мелинда услышала, что маркиз, который стоял рядом, громко и облегченно вздохнул. Подпись была корявой и довольно бледной, но вполне разборчивой. После этого она передала гусиное перо человеку, который, как теперь поняла Мелинда, был нотариусом вдовствующей маркизы.
– Заберите это у меня, – сказала она. – Я закончила дела с движимыми и недвижимыми ценностями этого мира. Буду надеяться, что в мире ином я не окажусь без единого гроша за душой!
– Ваша светлость может быть уверена, что я явлюсь по первому зову, – сказал нотариус. – А теперь, наверное, я могу удалиться?
– Да, идите, идите! – сказала старуха. – Теперь настало время мне побыть с семьей, не так ли? – Она вновь взглянула на Мелинду. – Вы очень молоды. Как вы думаете, справитесь с моим пасынком? Это человек очень самолюбивый, и его еще никому не удавалось обуздать.
– Мадам, не смущайте ее, – сказал маркиз торопливо. – Мелинда тихая девушка, но разве можно винить ее за это?
– Если она вышла за вас замуж, ей недолго придется ходить в тихонях. – Старуха вернула колкость маркизу голосом, полным сарказма.
Вдруг выражение ее лица смягчилось. – Подойдите ко мне поближе, дитя мое, – сказала она. – Мне еще нужно кое-что сказать вам… только вам одной.
Мелинда склонилась к ней, ажурная вуаль упала на простыни и как бы укрыла умирающую женщину и саму Мелинду от пристальных взглядов окружающих. Девушка понимала, что действие лекарства, поддерживавшего силы маркизы, подходит к концу. Она слабела прямо на глазах, сползая вниз по подушкам, но нечто важное, что маркиза хотела сказать ей, заставило ее собрать всю свою волю и произнести эти слова.
– Будь добра… к нему, – прошептала она таким слабым голосом, что услышать ее могла только Мелинда. – Я… относилась к нему… несправедливо… всю жизнь… Наверное… потому что… я завидовала… у меня не было сына… собственного сына. Он не мог… быть счастливым…
Вы должны… оправдать его ожидания…
– Да, мадам, – ответила Мелинда.
Больше она ничего не могла добавить.
– Обещайте… мне… что вы… вы постараетесь….
Голос маркизы стал столь слабым, что Мелинде едва удавалось понять, что же шепчет старуха.
– Обещайте… обещайте мне…
– Обещаю.
Это слово слетело с губ Мелинды почти против ее воли, но девушка почувствовала, что маркиза услышала ее и поняла. На бледных устах маркизы появилось вдруг некое подобие улыбки, после чего ее глаза закрылись.
Мелинда отошла от кровати, а ее место у изголовья умирающей маркизы занял доктор.
