Он замолчал, но, поскольку Растус Грун не проронил ни слова в ответ, Маркесс заговорил снова:
– Я готов предложить вам двадцать процентов и ни пенни больше, понимаете?
Растус Грун поднял голову.
– А я не готов, милорд Маркесс, снова одалживать вам деньги и желаю, чтобы вы немедленно возвратили ваш прежний долг.
Повисло тяжелое молчание. Потрясенный Маркесс уставился на ростовщика.
Постепенно на его лице отразился такой ужас, что, казалось, глаза Маркесса были готовы вылезти из орбит.
– Вы – желаете вернуть – ваши 30 000 фунтов?
– Немедленно!
– Но вы знаете не хуже меня, что мне негде взять такую сумму!
– Тогда вам остаются две возможности.
Неловкое молчание длилось до тех пор, пока Маркесс не спросил гораздо тише, чем раньше:
– Какие же?
– Отправиться в долговую тюрьму или подписать эту бумагу.
– Что это за бумага?
– Это документ, по которому в мою собственность отходят пятьсот акров земли с южной стороны ваших владений, включая селение Лауэр-Рауден и сланцевую шахту.
Маркесс смотрел на ростовщика, словно лишившись на мгновение дара речи.
Затем он быстро произнес:
– Эти земли не отчуждаемы.
– Не правда, милорд, – ответил Растус Грун, – не тратьте мое время, заставляя меня Слушать эту глупую ложь. Эти земли были присоединены, когда ваша мать выходила за вашего отца. Они так же включают Дауэр-Хаус, который находится в более сносном состоянии, чем Рауден-Холл.
– Откуда вам это известно? – почти прокричал Маркесс. – Какого дьявола вы разузнавали все обо мне?
– Да, разузнавал, – спокойно отозвался Растус Грун. – И я не намерен, милорд, швырять свои деньги на ветер.
Он немного помолчал и продолжал:
– Когда я дал вам взаймы 30 000 фунтов, вы говорили мне, что собираетесь восстановить усадьбу, снова начать обрабатывать поля, тем, кто вернулся с войны, дать работу, которая им так необходима. Вы не выполнили ни одного из этих обещаний!
Маркесс понурился.
– Лондон дьявольски дорог, тех денег было недостаточно.
– Можете не вдаваться в подробности, как именно вы потратили те деньги. Рубиновое ожерелье, которое вы подарили Бит О'Маслин, едва ли имеет отношение к выращиванию урожая или К восстановлению шахты.
– С какой стати вы совали нос в мои дела? – возмутился Маркесс. – Это мое дело, как я трачу свои деньги!
– Это мои деньги, – напомнил Растус Грун, – и вот почему, : милорд, вы подпишете эти бумаги – или последствия не заставят себя ждать.
Повисло долгое молчание.
Наконец Маркесс осознал, что проиграл полностью, и опустил глаза на документ.
