– Ах вот как! – не успокаивается взбешенный Франваль. – Жаль, что у него нет тысячи жизней: я вырвал бы их у него все по одной!.. А моя жена!.. Я еще доберусь до нее!.. Она первая обманула меня, эта дрянь, которую все считают такой кроткой, этот ангел добродетели!.. Ах! Изменница, подлая изменница, ты дорого заплатишь за свое преступление! Для утоления моей мести я готов своими губами высосать кровь из твоих ненавистных вен! Успокойся, Эжени, – продолжает Франваль в ярости. – Да, будь покойна, тебе необходимо отдохнуть несколько часов, ступай, а об остальном я позабочусь сам.
Тем временем госпожа де Фарней, расставившая на дороге шпионов, вскоре была осведомлена о том, что недавно произошло. Узнав, что внучка вновь увезена, а Вальмон убит, она мчится в Париж. Разъяренная, она тотчас призывает своих советчиков. Ей поясняют: убийство Вальмона предаст Франваля в руки правосудия, его влияние, которого она опасается, исчезнет в один миг, и она вскоре станет полновластной хозяйкой и своей дочери и Эжени. Однако ей рекомендуют предотвратить огласку и во избежание позорной судебной процедуры ходатайствовать об указе, предписывающем зятю ссылку. Франвалю немедленно доложили об этих обсуждениях и вытекающих из них последствиях, сообщив, что дело его становится известным и что теща желает извлечь пользу из его краха. Он летит в Версаль, видится с министром, поверяет ему все и получает лишь один совет – незамедлительно скрыться в одном из своих имений в Эльзасе на границе со Швейцарией. Франваль быстро возвращается домой, замышляя не только не упустить случая для мести и покарать предательство жены, но и завладеть властью над обеими столь драгоценными для госпожи де Фарней особами, тогда та не посмеет, по крайней мере публично, действовать против него. А потому он принимает решение выехать в Вальмор – имение, рекомендованное министром, – в сопровождении жены и дочери... Однако согласится ли госпожа де Франваль? Чувствуя себя виновной в некоторого рода предательстве, повлекшем за собой то, что случилось, насколько отстраненно станет она держаться? Осмелится ли без страха довериться обиженному супругу? Вот что тревожило Франваля, и, чтобы понять, как держать себя в дальнейшем, он в ту же минуту входит к своей жене, которой уже известно о случившемся.
– Сударыня, – произносит он со всем возможным хладнокровием, – своим необдуманным вмешательством вы ввергли меня в пучину бедствий. Порицая ваши действия, я, тем не менее, оправдываю вас, зная их причину: она, несомненно, кроется в вашей любви к дочери и ко мне. И поскольку первые прегрешения принадлежат мне – я должен закрыть глаза на вторые. Дражайшая, нежнейшая моя половина, – продолжает он, упав на колени перед женой, – согласитесь ли вы на примирение, которое отныне ничто не сможет нарушить? Предлагаю вам его. И для скрепления его печатью подношу вам вот это...
