Последние полгода Эжени, приближавшаяся к своему семнадцатилетию, часто выезжала в свет одна или в сопровождении какой-нибудь приятельницы. Накануне дня, когда Вальмон согласно уговору со своим другом должен был атаковать госпожу де Франваль, Эжени в полном одиночестве присутствовала на представлении новой пьесы в Комеди Франсез и на обратном пути должна была заехать за отцом в один дом, где тот назначил ей встречу, затем вдвоем с ним отправиться туда, где они ужинали. Едва экипаж мадемуазель де Франваль покинул предместье Сен-Жермен, десять людей в масках останавливают лошадей, открывают дверцу, хватают Эжени и бросают ее в почтовую карету. Там уже сидит Вальмон. Были приняты все меры предосторожности, и ее крики не были услышаны; он распоряжается гнать изо всех сил, и в мгновение ока карета оказывается за пределами Парижа.
К несчастью, невозможно было помешать людям Эжени вскоре известить Франваля о случившемся. Рассчитывая достичь безопасного убежища, Вальмон надеялся на то, что Франваль не будет знать, в каком направлении умчалась карета похитителей Эжени; он надеялся, что это даст ему выигрыш во времени никак не меньше двух-трех часов. Надо было только добраться до имения госпожи де Фарней. Там уже поджидали две надежные служанки с почтовой каретой, чтобы отвезти Эжени в уединенный дом у границы, о местонахождении которого даже Вальмон ничего не знал. Сам он тотчас же должен был уехать в Голландию и появиться лишь затем, чтобы жениться на своей возлюбленной, как только госпожа де Фарней и ее дочь дадут ему знать, что ничто тому более не препятствует. Однако судьба распорядилась иначе. Хорошо рассчитанный план провалился из-за стремительных действий Франваля.
Едва получив первое известие, Франваль не стал терять ни минуты; он мчится на почтовую контору, выясняет, по каким дорогам отправляли лошадей после шести часов вечера. В семь часов выехала берлина на Лион, в восемь – почтовая карета на Пикардию; Франваль не колеблется: лионская берлина, конечно, его не интересует, а вот почтовая карета, направляющаяся по дороге в провинцию, где у госпожи де Фарней владения, – это то, что ему надо; было бы глупостью сомневаться в этом. Итак, он велит быстро снарядить восемь лучших почтовых лошадей и запрячь их в экипаж, на котором приехал сам, лошадей похуже берет для своих слуг, заряжает пистолеты и летит стрелой туда, куда влекут его любовь, отчаяние и месть. Меняя лошадей в Санлисе, он узнает, что преследуемая им карета едва успела отъехать. Франваль приказывает нестись во весь опор. На свою беду, он догоняет экипаж. Его люди с пистолетами в руках останавливают возницу Вальмона. Разгоряченный Франваль, узнав соперника, застреливает его прежде, чем тот попытался обороняться, хватает ослабевшую Эжени, бросается с ней в свою карету и оказывается в Париже около десяти утра. Не очень беспокоясь о только что случившемся, он занят лишь Эжени. Попытался ли коварный Вальмон воспользоваться обстоятельствами? Верна ли ему по-прежнему Эжени, не опозорила ли она своих преступных уз? Мадемуазель де Франваль успокаивает отца: Вальмон лишь успел раскрыть ей свои планы и, полный надежд вскоре на ней жениться, удержался от осквернения алтаря, которому желал подносить лишь незапятнанные дары. Клятвы Эжени несколько успокоили Франваля... Но его жена... Знала ли она об этих делах? Принимала ли в них участие? Эжени, имевшая время на расспросы, уверяет, что все – дело рук ее матери, и, не скупясь на самую гнусную брань в ее адрес, сообщает, что именно при том злополучном свидании, во время которого, по расчетам Франваля, Вальмон должен был ему услужить, тот самым бессовестным образом его предал.
