— Почему вы относиться к нам с таким презрением? — гневно спросила Труди. — Вы говорите так, словно только люди, подобные Валери Марчант, могут…
— Да? Что же вы не продолжаете? — произнес Клайв. — Могу представить, что вам наговорила прямолинейная леди Восток. Скажите, Труди, вы действительно, согласны со своими друзьями? Вас ужасает мысль о принадлежности к моему дому?
— Я не принадлежу вашему дому! — вспыхнула девушка.
— Нет, мой маленький воробушек, принадлежите. Будучи гувернанткой Люсиль, вы являетесь частью «Мызы», и мы довольно давно существуем под одной крышей. Не боитесь косых взглядов своих друзей?
Девушка замолчала, не зная, чего конкретно он добивается. Одно она понимала четко: Клайв сознательно старается вывести ее из себя.
Молодой человек поднялся на ноги и замер.
— Итак, вы не ответили!
— Не знаю, что сказать. Я всегда считала себя частью штата служащих, подобно миссис Дайерз, Нелли и садовнику.
— Тогда почему бы мне не перестать вести себя с вами как со своей любимицей и не совать нос в ваши личные дела? Вы это имеете в виду?
Труди поняла, что ее слова использованы против нее, и озабоченно нахмурилась:
— Вовсе нет, но ваш жизненный опыт много богаче моего, поэтому мне сложно понять вас.
Неожиданно он улыбнулся, и Труди ощутила исходящие от него тепло и радость.
— Сложно, но не невозможно же? Она робко кивнула.
— Ладно, — весело произнес он, — тогда в качестве первого урока понимания и оценивания по достоинству Клайва Рэнкина как насчет того, чтобы позволить мне проводить вас в Мэриголд-коттедж?
Труди не знала, что ответить. Если кто-нибудь увидит, как она идет к своему дому с Клайвом Рэнкином, тут же поползут самые невероятные слухи об их связи.
Но Клайв не дал ей возможности возразить: схватив за руку, вывел ее на улицу. Когда они подошли к коттеджу, уже опустились сумерки, маленький садик был напоен сильным сладковатым благоуханием маттиолы. Клайв остановился у калитки.
— Заходить в дом я не буду, хотя приглашение было бы благородным жестом с вашей стороны.
Его голос дразнил ее, и Труди поймала на своем лице взгляд его загадочных темных глаз.
В тусклом свете уходящего дня острые черты ее лица смягчились, она смотрела на Клайва по-детски, широко распахнутыми глазами. Внезапно он подался вперед и поцеловал ее. Девушка с испугом отпрянула, он отрывисто произнес:
— Не беспокойтесь. Этот поцелуй предназначался маленькой милой девочке. Когда повзрослеете, дайте мне знать. — С этими словами он быстро пошел прочь.
