Отставив кофе, Нат засунул руки поглубже в карманы джинсов.
— Не здесь, старик. Когда окончил школу, я какое-то время пожил в округе Колумбия, где быстро понял, что к чему. И я не дошел до такой жизни, а выбил в нее дверь. Устроился работать в книжный магазин, научился бизнесу. Пять лет жил на всю катушку и ни в чем себе не отказывал. Потом я устал от города. Если честно, потянуло домой. Начал болеть отец, и я решил вернуться. Был один долгий разговор с Рейком. Я рассказал ему правду. Эдди Рэйк — первый, кому я открылся.
— Как он реагировал?
— Сказал, он мало что знает про геев, но раз уж я сам понял, кто я такой, остальные идут к черту. «Иди и живи своей жизнью, сынок». Еще он сказал: «Одни возненавидят тебя, другие полюбят, но большинство останется безразличным. Это касается одного тебя».
— Очень похоже на Рейка.
— Старик, его слова придали мне мужества. Потом Рейк убедил меня открыть магазин, а когда показалось, что я сделал большую ошибку, он начал часто приходить в мое заведение — и об этом месте заговорили. Одну минуточку. Не уходи!
Нат метнулся ко входу в магазин, где ждала очень пожилая дама. Он вежливо, более чем дружелюбным голосом назвал ее по имени, и оба тут же закопались в книгах.
Обойдя прилавок, Нили налил себе еще чашку ароматного варева. Вернувшись, Нат сказал:
— Приходила миссис Ундервуд, она вечность командовала нашими уборщиками.
— Помню.
— Сто десять лет, и она любит эротические вестерны. Прикидываешь?.. Работая в книжном, узнаешь много чего хорошего. Она решила — здесь можно покупать, раз у меня тоже есть секреты. Плюс в сто десять лет она, наверное, уже не того… — Нат положил на тарелку толстую лепешку с черникой. — Кусни.
Разломив лепешку, он выставил тарелку на прилавок. Нили взял кусочек поменьше.
— Сам это печешь? — спросил он.
— Каждое утро. Покупаю замороженные — и в микроволновку. Никто не понимает разницы.
— Неплохо. Ты давно виделся с Кэмерон?
Прекратив жевать, Нат озадаченно уставился на Нили.
— С чего ты вдруг заинтересовался Кэмерон?
— Так вы ведь дружили. Просто интересуюсь.
— Надеюсь, тебя мучает совесть?
— Так и есть.
— Хорошо. Надеюсь, тебе больно?
— Может быть. Иногда.
— Мы переписываемся. Все отлично, она живет в Чикаго, замужем, и у нее две маленькие дочки. И все-таки почему ты спросил?
— Я не могу спросить об однокласснице?
— Их почти две сотни. И почему-то первой, о ком ты спросил, оказалась она.
— Прости, пожалуйста.
— Нет, я хочу знать. Нили, скажи, почему ты спросил о Кэмерон?
