Но Зандлер строил только догадки. У него не было доказательств, и потому он молчал.
На фирме «Юнкерс» проектировал двигатель доктор Франц. Он рассчитывал его на тягу 600 килограммов при скорости полета 900 километров в час и на горючее — дешевое дизельное топливо.
Пока Франц строил свой двигатель 109–004, Мессершмитт приказал поставить на «Штурмфогель» двигатели фирмы «БМВ». Они делались в Шпандау. Их привезли в Лехфельд, на стендах замерили тягу. Получилось 260 килограммов.
Зандлер сообщил об этом шефу по телефону.
— Да это же примус, черт возьми! — выругался Мессершмитт.
— Я не могу рисковать планером, устанавливая на него двигатели «БМВ», сказал Зандлер.
Мессершмитт задумался. Видно, какое-то обстоятельство его сильно торопило.
— Нет, профессор, вы должны поставить их на «Штурмфогель».
— «Штурмфогель» не взлетит!
— Должен взлететь! Новая авиация упрямо стучит в двери, Иоганн, и нам надо спешить, каких бы забот это ни стоило.
— Я не могу рисковать, — упрямо проговорил Зандлер.
— Слушайте меня внимательно, профессор. (Зандлер уловил в голосе шефа железные нотки.) Делайте три модели планера. Две мы развалим на этих движках, третью сбережем для двигателей Франца — должен же он когда-нибудь построить их!..
Зандлеру ничего не оставалось, как подчиниться. Испытателем «Штурмфогеля» с двигателями «БМВ» он назначил нового летчика — капитана Вайдемана.
4
Было еще темно и очень холодно, когда Вайдеман в сопровождении техника и дублера выехал к самолету. «Штурмфогель» стоял в самом конце взлетной полосы. Возле него возились инженеры и механики с отвертками, ключами, измерительными приборами.
— Как заправка, Карл?
— Полностью, господин капитан, — ответил Гехорсман, вылезая из-под мотора.
Вайдеман не спеша надел паршют, подогнал ремни и залез в кабину. За время, проведенное в Лехфельде, он изучил каждую кнопку, переключатель, винтик и мог отыскать их с закрытыми глазами. Днями просиживая в кабине, он мысленно представлял полет, почти до автоматизма отрабатывал свои действия в любой сложной ситуации. Но сейчас, когда, удобно устроившись в кабине, он взялся за ручку управления машины, то почувствовал неприятную дрожь в пальцах. Тогда Вайдеман опустил руки и несколько раз глубоко вздохнул — это всегда помогало успокоиться.
«Не валяй дурака, представь, что ты на привычном „Ме-109“. Представил? Отлично».
Он включил рацию и в наушниках услышал близкое дыхание Зандлера.
— Я «Штурмфогель», к полету готов, — сказал Вайдеман.
