Ямщик молчал и, не обращая внимания на слова барина, стал еще сильнее хлестать кнутом по худым бокам лошадей. Кибитка неслась, как стрела, по темной лощине.
«Не смей так гнать лошадей! Слышишь!? Тебе я говорю! Поезжай тише… Ты что же это?! Тише!» — кричал барин, привстав в кибитке и схватив ямщика за плечи.
— Сидите себе, барин. Я знаю, что делаю… Не впервые… Тут место нехорошее. В этой лощине всяко бывает. Поскорей бы из нее выехать, — тревожным голосом ответил ямщик, не оборачиваясь.
Не успел он это сказать, как в то же мгновение на повороте, из кустов, с правой стороны дороги выскочили двое людей; они громко закричали, чем-то махнули и бросились к кибитке. Испуганные лошади шарахнулись в сторону и остановились, так как зацепились постромками за кусты. Затем произошло что-то ужасное: крики, возгласы, брань, возня, грохот, борьба. В темноте ничего нельзя было разобрать. Седок беспомощно кричал, порываясь выскочить из кибитки, но его толкали в грудь, стягивали с него шубу, тащили шапку, рылись в его вещах. Наконец сильные руки закрыли ему рот и сдавили горло; в то мгновение в его голове мелькнуло, что все уже кончено; затем он потерял сознание…
Сколько времени прошло — неизвестно, но когда барин очнулся и пришел в себя, то почувствовал, что кто-то его сильно трясет, шевелит, а над ним раздается басистый испуганный голос:
— Барин, а барин! Да ты жив аль нет? Барин! Живы ли вы?!
— Жив, — ответил тихо седок и пошевелился.
— Ну, слава Богу! А кок я-то испугался! Думал, вы померши!
— А ты кто такой?
— Ямщик ваш! Аль еще не признаете?
— Где же мы? Что со мной случилось? — очнулся седок и вздрогнул: ему стало жутко.
— Едем по дороге… Такая беда вышла. Говорил ведь я. Это место такое проклятое! Тут «они» прячутся. Всякое бывает.
— А теперь-то мы где? — снова переспросил седок, тревожно оглядываясь кругом.
— По дороге едем. Не бойтесь. Действительно, они ехали по ровной дороге в той же самой кибитке. В вышине ярко горели звезды; кругом расстилалось снежное поле; было тихо и морозно.
Седок, совершенно пришедший в себя, увидел, что на козлах сидит тот же ямщик: он повернулся к лошадям спиной, нагнулся к барину и смотрит на него участливо и улыбается, причем на круглом лице сверкают белые зубы.
— Что это было такое? — содрогнувшись, спросил седок.
— Напали бродяги… Они часто в этой лощине прячутся… Тут им лафа… Мост близко, лес, овраг, крутой поворот… Место скверное…
— А ты-то как же? — спросил барин. Он хотел этим сказать: «А разве ты не был с ними заодно?» Но ямщик его не понял.
