Галя вышла в сени, где Шилов с грохотом свалил дрова.
— Еще надо сходить, Саша, — осторожно сказала она.
— Куда столько? — возмутился Шилов, — зимовать, что ли здесь будем.
— Машина не завелась.
— Во блин, попали, — удивился Шилов и пошел в комнату. Марат лежал на диванчике, и разглядывал журнал.
Шилов нарочно откашлялся, подсел к столу и сказал:
— Прогресс — это, конечно, хорошо, но у гужевого транспорта были свои преимущества.
Марат с каменным выражением лица, хранил молчание.
— Никакого тебе аккумулятора, бензина: заведется, не заведется. Кормить, правда, надо было, и дерьмо за ней убирать; но с другой стороны кормить то чем — сеном, то бишь травой, что растет под ногами, а дерьмо лошадиное — это удобрение, опять же, верно я говорю?
Шилов долго, рискуя жизнью, развивал бы преимущества гужевого транспорта перед механическим, но вошла Галя, неся кипящий чайник, и он замолчал. Поставила чайник на подставку и сказала:
— Надо, наверное, Веронику разбудить, а, Марат?
— Зачем ее будить, — отозвался Марат, — машина все равно не заводится, есть нечего, пусть спит. Время только десять, а она, если ее не будить, может до часу проспать.
— В этом есть свой резон, — заметил Шилов, — в старину, бедняки, чтобы голодные дети не хныкали, пораньше их спать укладывали, а подымать не торопились.
К завтраку все должны вставать, — сказала Галя, — Вероника, — позвала она, — Вероника, вставай.
Поскольку Вероника не отзывалась, решительно отдернула занавеску, вошла в спаленку и через минуту появилась в проходе с вопросом: "А где Вероника?"
— Как, то есть где? — удивленно спросил Марат. Он медленно поднялся и заглянул в спаленку. Кровать была пуста. Не поверил, вошел, потрогал одеяло, заглянул под кровать. Отсутствие девушки не укладывалось в голове.
— Может быть, она вышла во двор, — предположил Марат, слабо веря собственным словам, сегодня Веронику он не видел, это совершенно точно, даже занимаясь с машиной, он держал входную дверь дома в поле зрения.
— Она сегодня из спальни не выходила, — сказала Галя, — я с семи часов на ногах.
Марат надел куртку и вышел во двор.
— Вероника, — позвал он сначала негромко, потом громче и громче. Тишина, лишь шорох снегопада. Он обошел вокруг дома, заглянул в деревянную пристройку, служившую сараем, в туалет, стоявший на отшибе. Девушки нигде не было. Вернулся в дом.
— Нет, ну это же смешно, — сказал он, глядя на Веру и Шилова, — куда она могла деться?
Оба растерянно пожали плечами. Марат задал следующий вопрос:
