— А ты брось его, — предложила Вероника.
— Как это брось? — опешила Галя.
— А так, сама же говоришь, что мужичонка он никчемный.
— Ну, не такой уж он и никчемный, — ответила Галя. Замечание девушки немного задело ее, и Галя едва удержалась от колкости, хотя глупо было обижаться. Оценка Шилова, прозвучавшая из уст Вероники, была спровоцирована ею самой. Галя решила впредь быть более сдержанной. Тем не менее, она сказала: — в тридцать пять лет, мужиками не бросаются.
Вероника дотронулась до ее руки и виновато сказала:
— Прости, я не хотела тебя обидеть.
— Ерунда, — бодро ответила Галя, — было бы из-за чего обижаться. Ты поела? Давай уберемся по быстрому, а то Марат сейчас орать начнет, что не готовы.
Но Марат был далек от того, чтобы орать на них; вернее, он готов был орать, но не на них, и не по этому поводу. Когда Шилов вышел из калитки, он увидел ссутулившуюся фигуру Марата, который стоял возле открытого капота и с ненавистью смотрел на мотор.
— Не заводится, — с испугом спросил Шилов, трогая приятеля за рукав.
Марат молча покачал головой. Шилов обошел автомобиль с противоположной стороны заглянул в моторный отсек.
— Может с буксира заведется, — деловито предложил он.
— А на буксир, кто нас возьмет? — спросил Марат.
— Об этом я не подумал, — сознался Шилов.
Марат витиевато выругался, залез в машину и повернул ключ зажигания. Стартер слабо затрещал, силясь привести в движение чугунный маховик мотора, но безрезультатно.
Марат ударил кулаком по «торпеде» и задумался; потом высунул голову и произнес, поеживаясь, — аккумулятор умер.
— Холодно, блин — сказал Шилов, и вдруг в ужасе воскликнул, показывая на бачок опрыскивателя, — смотри, водка замерзла, блин.
Марат вылез из-за руля, оттеснил Шилова. Водка, залитая накануне в бачок омывателя лобового стекла представляла собой ледяную жижу.
— Это сколько же сейчас градусов ниже нуля? — спросил Марат, — сорок?
— Это вряд ли, водка наверняка левая, дешевая, в ней тридцати градусов то не будет. Вообще-то у меня дома спиртометр есть.
— Может сбегаешь? — предложил Марат.
— Ха, — мрачно сказал Шилов.
Марат захлопнул капот и пошел к дому. Шилов проводил его взглядом, затем оглядел окрестности и негромко произнес: "Погоды-то, какие дивные стоят".
Солнце, подернутое легкой белизной, заливало холодным светом; безмолвные деревенские дома, покрытые толстенными, округлыми шапками снега, землю, надежно укрытую снегом, деревья плотно укутанные снегом.
Стояла тишина, изредка нарушаемая треском веток, одолеваемых морозом.
