— Странное у вас увлечение, — сказал Марат, — охотиться одному, идти через незнакомый лес, какая радость в такой охоте. Это несвойственно русскому человеку;
— Да, — поддержал Шилов, — а как же особенность национальной охоты, — выпить, потрепаться?
— Как же вы ночуете в лесу, не страшно? — спросила Галя.
— Страх — это атавизм, — ответил Костин, — надо избавляться от пещерного человека в себе. Я люблю целомудренную природу, девственные леса. Мой любимый писатель Джеймс Кервуд, знаете такого?
— Знаем, знаем, — сказал Шилов, — про медведя с собакой.
— Точно, — обрадовался Костин, — этот роман называется "Бродяги Севера"
После недолгой паузы он спросил смущаясь.
— Где тут у вас туалет?
— За домом, — объяснила Галя, — выйдете и направо за забор.
Костин поднялся и сказав:
— Я щас, — вышел из комнаты.
— Интересно, как там наш зайчик? — задумчиво произнес Шилов.
— Зайчик не наш, а его, — поправила Галя.
— Пусть Марат рассудит, — потребовал Шилов.
— Когда я жил в коммуналке, — сказал Марат, — у меня долго не было холодильника. Деньги-то у меня были на холодильник; но во-первых, холодильников не было в магазинах, вернее они были, но продавались по талонам, а во-вторых, в моей комнате было всего десять квадратных метров, а места общего пользования в квартире, я имею ввиду не туалет, куда пошел наш гость, а кухню, коридор, все уже были заставлены. Так вот, я свое пиво клал в холодильник, к соседке, а ее мужик частенько его выпивал, а когда я пытался ему объяснить, что это мое пиво, он мне говорил: "Знаешь, Марат, пиво-то может и твое, но холодильник-то мой".
— Как хотите, но в этом есть логика, — сказал Шилов.
Хлопнула входная дверь, послышался топот в сенях. Вошедший охотник сбивал снег с сапог.
— Как крутит, как крутит, — сказал он, входя в комнату, — ветер, да еще мороз. А у вас машина я смотрю.
— Машина, — ответил Марат, — мать ее, только она не заводится, аккумулятор сел.
— Зайцем пахнет, — плотоядно сказал Костин.
— Правильней будет сказать, — что пахнет зайчатиной.
Марат смерил взглядом приблудного охотника, и задержался на его спортивных штанах из дешевой бумазейной ткани, пузырившихся на коленях. Марат вдруг вспомнил, как в школе, на уроках физкультуры, он носил точно такое же трико, жутко стесняясь при этом, потому что все остальные, исключая одного детдомовского мальчика, были одеты в спортивные синтетические костюмы, облегающие тело.
— Как-то вы легко одеты для зимней охоты, — произнес Марат.
