Наша поездка проистекает спокойно как раз до этой площади размером пятьдесят на семьдесят метров. Шоссе делает небольшой зигзаг, пересекая ее по диагонали, поэтому грузовик с солдатами и открытый военный джип замечаем не сразу.
На пальцах объясняю водиле: «Не дергайся и рули как рулишь».
«Форд» медленно проплывает мимо вояк…
Нас не останавливают, однако не проходит и минуты, как Торбин докладывает:
– За нами джип.
Оборачиваюсь. И вправду увязался… черти бы его отрихтовали…
Валера пристально смотрит на меня – ждет приказа.
– Нет, – качаю головой, – обнаруживать себя стрельбой нельзя. Они сразу просекут нашу задумку и ломанутся всей стаей к побережью.
Кладу ладонь на плечо водиле и показываю на уходящий вправо сонный проулок. При этом на языке жестов стараюсь донести главную задачу:
– Тихо, нежно, без резких движений – понял?..
Он понял: включил правый поворотник и начал притормаживать. Мы же пригибаем головы и, держа автоматы наготове, прячемся.
В жутко неудобном положении вижу огромную ладонь Стаса, зажимающую такой же огромный рот Хайеру. Толкаю Велика в бок:
– Не придуши гада!..
Перед поворотом джип нагоняет «Форд» и почти останавливается. Я ни секунды не сомневаюсь: его вооруженные пассажиры заглядывают внутрь салона…
Но сквозь приопущенные стекла они видят своих соплеменников: мужчину за рулем и женщину со спящим ребенком на руках.
«Форд» медленно съезжает с асфальта, а джип рвет с места и исчезает в ночи.
– Йесс! – шепотом вопит Величко.
Поднимаюсь, оглядываюсь по сторонам. Кругом темно и тихо…
– Ты еще «вау» промяукай! – ворчит Валера. – Или «о, май га-ад!».
– Молодец, мужик, – хвалю за послушание водителя и показываю влево.
Пропилив километра полтора меж скромных домишек и однотипных заборов, мы осторожно возвращаемся к шоссе. Для верности я приказываю остановиться в последнем квартале, выхожу, подбираюсь к трассе. И, обозрев в обе стороны пространство, бегу обратно.
– Никого! Едем!..
Африка
Сомали; Гарове – район городка Эйл
Раннее утро. «Форд» резво бежит на северо-восток. Чернота над горизонтом расступается, небо насыщается фиолетовой глубиной. Мы не тревожим супругов. Мужчина молча ведет машину, а женщина, устав от переживаний, успокоилась, уснула.
Хайер зажат между Величко и Торбиным. Понуро опустив голову с несуразно выступающим затылком, он уставился на свои связанные руки. Создается впечатление, будто он гипнотизирует веревку в надежде развязать силой взгляда крепкие узлы.
