И гусар, почесав в затылке, отошел к товарищам, чувствуя свое посрамление.
В другой группе солдатиков шли не менее оживленные толки о том, зачем он, Наполеон то есть, назначил свидание с царем русским непременно на воде, а не на земле.
— Зачем! Знамо зачем — от гордости… Он теперь думает о себе, что ему черт не брат, — ну и ломается, как свинья на веревке, — говорит солдатик с Георгием.
— Это точно, что ломается, — вторит другой.
— Затесавшись эта ворона в чужие хоромы и говорит нашему царю: «Жди, — говорит, — русский царь, меня в гости».
— Ишь ты! а вот чего не хочешь ли? — И солдатик рукой показал нечто, чего, по его мнению, Наполеон не хочет. Ну а царь-от и говорит: «Сунься-ко».
— Значит, рыло в крови будет…
— Знамо. А он и говорит: «Досюдою, — говорит, — до Немана, я дошел — досюдою, значит, моя земля; а до-тудою, — говорит, — за Неманом — твоя, дескать, земля» — русская, значит; русского царя батюшки. «А вода, дескать, не земля, она ничья — она Божья: так приходи, — говорит русскому царю, — либо ты ко мне в гости на Божью воду, либо я к тебе — оно де и не обидно никому».
— Ишь шельма! ловко придумал.
— А я, дядя, не то слыхал, — вмешивается третий солдатик.
— А что?
— Да сказывают: он для того хочет с нашим-то в воде встретиться, что как они вдвоем с нашим владеют всем светом, он — этой половиной, а наш — этой, так ежели теперича они, примером сказать, сойдутся вместе, так земля, значит, не сдержит их… такая у них у обоих силища!
— Сила не маленькая, что говорить! Поди, и впрямь земля не выдержит.
— Говорю тебе — не выдержит…
— Где выдержать!
— Да и потому им нельзя встретиться на земле, что за нас опасаются, — пояснял солдатик с Георгием.
— А для чего им за нас опасаться, дядя?
— Как для чего! Мы задеремся с ими, с французами: как бы сошлись маленько, так и драка.
— Это точно, что драка.
— Да еще какая драка, братец ты мой! Потому мы будем опасаться за свово, а они за свово — ну и пошла писать…
— Где не пошла! Такую бы ердань заварили, что ой-ой-ой!
— Верно… А тут бы наши казачки скрасть ево захотели…
— Как не захотеть! Лакомый кусочек… А казаки на это молодцы, живой рукой скрадут.
— Скрадут беспременно… Вон не дале как под Фрид-ландом французский бекет скрали… Велели это Каменнов да Греков — уж и ловкие ж шельмецы! — велели это своей сотне раздеться, да нагишом, в чем мать родила, аки младенцы из купели, и переплыли через реку, да и скрали бекет, а опосля как кинутся на самый их стан, а те как увидали голых чертей, ну и опешили…
