— Теперь по делу, сержант, — сказал я.
Он взял с края стола зеленую папку, положил ее перед собой. И раскрыл.
— Знаменитое дело под гриф «совершенно секретно», ja?[26] — Он вынул из папки несколько листков. Не густо. — Кто-то стрелять в кого-то из винтовки в середине Тиргартена. В самом центре Берлин, ja? Обычно должно быть много суеты. Люди бегать вокруг, задавать вопросы. Допросы, ja? Дознание, ja? Статьи в газетах, ja? Ничего подобного. Я давать одно интервью этой маленькой… — Он повернулся к мисс Тернер. — Вы знаете, что такое Schweinehund?
— Свинячий пес, — ответила она. — Свинья. Дрянь.
— Дрянь, ja. Мой английский никуда не годится.
— Вы прекрасно говорите, — возразила мисс Тернер. — Где вы научились?
— Немного в средней школе. Но свой диплом, я его делать в Хандфорте, в Чешире.
Она, похоже, удивилась.
— В Хандфорте? Разве там есть университет?
Сержант улыбнулся.
— Ваш коллега, он в курсе насчет Хандфорта. По его глазам вижу.
Он был на высоте. Я и не подозревал, что мое лицо хоть что-нибудь выражало.
— Там был лагерь для военнопленных, — пояснил я мисс Тернер. — Для немецких военнопленных.
— Ja-ja, — весело подтвердил он. — Томми[27] взяли меня у Вердена. Охранники в Хандфорте, они все были англичане. Мой любимый был Альф, из Ливерпуля. Мы много разговаривать. Он давать мне книги. Вы когда-нибудь бывать в Ливерпуль, фрейлейн?
— Нет. Мне очень жаль, что вам пришлось…
— Нет-нет, — сказал он и усмехнулся. — Мне повезло. Некоторые из моей роты, кое-кто из друзей, им не так повезло. Верден очень плохо, очень, но лагерь более или менее ничего. И я сделать лучше свой английский.
— Нет, правда, вы очень хорошо говорите, — сказала мисс Тернер.
Сержант довольно кивнул.
— Спасибо.
Я спросил:
— О какой дряни вы говорили, сержант?
— Ja, ja, — сказал он, — ближе к делу. Прекрасно, прекрасно. — Он кивнул в восторге от того, что можно вернуться к делу. — Я говорю об этот маленький Wiesel, Гитлер из Мюнхена. По-вашему — хорек, ja? И вы знать, с кем этот хорек должен был встретиться в середине Тиргартен, в центре Берлин?
— С генералом фон Зеектом, — ответил я.
— Ага! — обрадовался он. — Вы им нравитесь, а? Этим нацистам? Они раскрыли вам секретное имя генерала. Очень хорошо! Отлично!
— Они хотят, чтобы я выяснил, кто стрелял, — объяснил я. — Так что им пришлось открыть мне его имя.
— Ну, разумеется, разумеется. Они наняли знаменитых пинкертонов, чтобы сделать дело. Я знать это имя только потому, что мой осведомитель, который за ним следить, решил, что мне тоже нужно его знать. Естественно, он дал генералу уйти, прежде чем я там появиться, но имя его он мне назвал.
