Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и смерила меня взглядом, как будто решив определить навскидку, какого размера мой костюм.
— А как насчет…
Появился официант и поставил перед ней яичницу с ветчиной и апельсиновый сок. Мисс Тернер поблагодарила его. Руки она по-прежнему держала скрещенными. Когда официант ушел, она сказала:
— Он пригласил меня сегодня на ужин.
— Фон Динезен?
— Да.
— И вы приняли приглашение.
— В общем, да. Я попросила его позвонить портье в семь часов, но, как вижу, вы мое желание не одобряете.
— Думаю, это просто замечательно. Может, вам все-таки удастся выяснить, что ему нужно.
Мисс Тернер потянулась было за стаканом. Но передумала и положила руки на стол, ладонями вниз. Кивнула и поджала губы.
— Да, конечно, наверняка у него что-то на уме, иначе зачем ему приглашать меня поужинать.
— Я имел в виду другое.
Она вдруг склонила голову к тарелке, волосы волной закрыли ее лицо с одной стороны.
— Мисс Тернер, — сказал я.
Она взглянула на меня. Уголки рта были обиженно опущены.
— Я не то имел в виду, — сказал я. — Если фон Динезен действительно добрался до наших личных дел, а иначе, вы уж извините, я так думаю, и быть не могло, мне бы хотелось знать, как ему это удалось.
— Ну, конечно, если он водит нас за нос, то наверняка с радостью мне в этом признается.
— Нет, разумеется, но вдруг вы что-то узнаете.
— Если хотите, чтобы я пошла с ним ужинать и вела себя как… — Она не могла подобрать слово. Вряд ли слово было приличным, потому что она вдруг поморщилась.
— Как сыщик-пинкертон? — подсказал я.
Она взглянула на меня и тут же отвернулась. Глубоко вздохнула. Посмотрела вниз, на свою тарелку и еще раз вздохнула. А когда опять взглянула на меня, на ее губах играла едва заметная печальная улыбка.
— Порой, — сказала она, — я веду себя как полная дура.
— Не думаю.
— Ведь это как раз то, чем мы должны здесь заниматься.
— Выставлять себя круглыми дураками?
— Нет. — Она улыбнулась. — Быть полной дурой — мое личное хобби. Я хочу сказать, и при этом быть сыщиком-пинкертоном.
— Угу.
Мисс Тернер села поудобнее, поправила очки и снова взглянула на меня.
— Вас никогда не беспокоило?..
— Что?
— Ну…
— Притворство?
Она кивнула.
— В вашем случае, — заверил ее я, — никакого притворства. Он знает, кто вы и что.
— Да, но неужели вам никогда не хотелось быть рядом с каким-нибудь человеком и не… следить за ним? Я хочу сказать — как сыщик. Оценивать его.
— Конечно. Но, когда я работаю, об этом не думаю.
