— Ты сможешь это сделать, — ответил Гефестион, — если станешь царем. Он сам посадит тебя на трон и коронует собственными руками.
— Нет, — возразил Абдалоним, — со здешним народом так нельзя. Они тоже захотят сказать свое слово. Им очень не понравилось, когда персы так явно показывали, что они здесь хозяева. Из-за этого и началось восстание.
— Мы можем поговорить с народом, — вмешался Артас. — Ты знаешь нас, ты знаешь, каким мы пользуемся влиянием. Ты станешь царем Сидона?
— Хорошо, — сказал Абдалоним, глядя на корону и мантию. Они сверкали на солнце, а черная земля сада еще больше подчеркивала их великолепие. Абдалоним поднял выпачканные землей руки. — Но я не какой-нибудь князек, — сказал он.
Гефестион протянул свои руки. Они были достаточно чистые, но загрубели и покрылись мозолями от долгих лет возни с оружием и конской упряжью.
— Нежные руки быстро покроются волдырями, — сказал он, — если им придется править царством.
— Я тоже так думаю, — согласился Абдалоним и огляделся вокруг. Его сад стоял серый и пустынный в своем зимнем сне. Над головой неожиданно и резко прокричала морская птица. Абдалоним расправил плечи.
— Ладно, — сказал он. — Ладно. Отведите меня в баню и объясните, что должен делать царь, а потом посмотрим, как мне понравится этот Александр. Если мы друг другу подойдем, я согласен.
Гефестион наконец позволил себе улыбнуться.
— Вы друг другу подойдете. Поверь мне, владыка царь. Прекрасно подойдете.
Мериамон не присутствовала при встрече нового царя Сидона с Александром, но позже услышала о ней. Абдалоним был прям и совершенно бесстрашен, а Александр, как говорили, был от него в восторге. Конечно, они подошли друг другу и Сидон согласился принять Абдалонима в качестве своего царя, хотя старейшины были недовольны, что ими будет править бедняк.
— Сделаем его богатым, — решил Александр и дал ему все, что было у прежнего царя, а также часть персидских трофеев и большое поместье за городом с его старым садом в середине. После этого волей-неволей старейшины тоже смирились.
Мериамон устала странствовать, устала от неудобств бродячей жизни, от дождей и ветров, от разговоров на чужих языках. И что хуже всего, она не могла спать, потому что как только засыпала, ее преследовали кошмары.
Персы тут были ни при чем. Маги ушли вместе с послами Дария и больше не возвращались, ни тайно, ни в открытую. Это было что-то другое. Как будто боги хотели говорить с ней, но расстояние было слишком большим, а ее сила слишком мала и слишком далека от своего источника.
