Гефестион пожал плечами и почувствовал боль.
— Я не думал, что будет так опасно. Зверь бросился раньше, чем я ожидал. Но я получил хороший урок. Неделю буду ходить перевязанным.
— Это уж точно, — прорычал Александр, но его скверное настроение уже прошло. Он поднялся с ложа, лишь слегка покачнувшись, и сел рядом с Гефестионом. — Так о чем же ты болтал с этими двумя сороками?
Гефестион рассказал ему.
— Умно, — сказал Александр, выслушав его. — С твоей помощью добраться до меня. Они думают, что я сделаю все, что ты скажешь?
— Сомневаюсь, — сказал Гефестион, немного кривя душой.
— Это не может быть какой-нибудь известный нам человек, — рассуждал Александр. — Иначе зачем они загнали тебя на вершину холма вместо того, чтобы искушать тебя в покое и комфорте, под крышей, за чашей хорошего вина, как подобает приличным людям?
— И чтобы слуги подслушивали, и люди ходили взад-вперед, и слухи разнеслись по всему городу меньше, чем за час. Нет, — сказал Гефестион, — они не хотели этого. Интересно бы знать, почему?
— Ты не догадался спросить?
Гефестион почувствовал, как кровь прилила к щекам.
— Я же никогда не задаю вопросов, не так ли?
— Да, — ответил Александр терпеливо. — Ладно, продолжай. Узнай, какого царька они себе облюбовали.
— А если он выглядит как настоящий царь?
— Вот и сделай его царем Сидона, — ответил Александр небрежно, но со значением. Он доверял Гефестиону даже это. Было и больно, и приятно сознавать такую честь.
Артас и Теннес были не слишком дерзки, по крайней мере с точки зрения Гефестиона.
— В конце концов, — сказал Теннес, — мы можем назвать, кого захотим, но Александр должен одобрить наш выбор.
— И Сидон тоже, — добавил Гефестион. Он не говорил о себе. Некоторое оружие лучше до поры до времени держать в арсенале.
— Сидоном займемся мы, — ответил Артас.
— Ладно, — сказал Гефестион, — так кто же этот человек, который должен будет стать царем? Я его знаю?
— Вряд ли, — ответил Артас. — Он редко бывает в городе. Насколько я знаю его, он даже ничего не слышал об Александре.
Гефестион удивился.
— Он не дурак, — быстро сказал Теннес. — Он беден, это правда, но это не его вина. Кровь в нем самая царская, какой только можно желать. Он честен, но для купца это не достоинство. Но для царя — если его за это не убьют — ничего не может быть лучше.
— Как сказать, — возразил Гефестион. — Можно быть честным, а потому бестактным. Как я узнаю, что он сможет быть царем?
— Пойди и посмотри сам, — ответил Артас.
