— Это мы сейчас и делаем, — сказал Теннес с невинным видом. — Мы просим тебя быть нашим послом.
Гефестион снова двинулся в путь. Остальные охотники ушли уже далеко. Он не особо спешил, но и не волочил ноги. Остальным пришлось поспевать за ним рысцой.
Они направились вниз по последнему пологому склону в сторону от большой дороги. Поля Сидона расстилались перед ними, а над морем поднимался город. Охотники были далеко впереди, почти уже у самых стен. Даже на таком расстоянии Гефестион узнал Александра: нельзя было ошибиться, увидев эту быструю походку, этот наклон головы, эту новую необычайную одежду.
Через некоторое время братья перестали добиваться, чтобы он сказал хоть что-то. Они оставили греческий и перешли на свой родной язык. Гефестион не обратил на это внимания. Непонятная речь звучала успокаивающе, как чириканье птиц.
Гефестион сказал свое слово поздно вечером, после хорошей выпивки. К тому времени его уже некому было слушать, кроме двоих друзей, да и те заснули прямо за столом. Немного погодя слуги растащат их по постелям.
Александр выпил меньше, чем другие, и вообще, как знал Гефестион, голова у царя была покрепче, чем у многих. Настроение у Александра было приподнятое. Он двигался медленнее, чем обычно, и был не так нервозен. Слова его были коротки и ясны. Он говорил об идиотах, которые идут на льва так, как будто это кошка египтянки, и рискуют головой, чтобы помочь другу убить зверя, хотя друг прекрасно справился бы и сам, и, мало того, еще и задерживаются по пути обратно на несколько часов…
— Не на несколько, — возразил, перебивая его, Гефестион. — Я разговаривал с Артасом и Теннесом.
Александр терпеть не мог, когда его перебивают.
Гефестион почти весь вечер просидел с одной лишь чашей вина. Он давно уже перестал стыдиться, что у него голова слабая и он быстро пьянеет. Он встретился глазами с яростным взглядом Александра и отхлебнул немного, наслаждаясь вкусом.
— Ты ведь тоже сильно испугался за меня. Но я слышал, как ты подробно объяснял, как надо обработать львиную шкуру. Ты и правда собираешься носить ее?
— Почему бы и нет? Или у меня в ней такой глупый вид?
Это была настоящая тревога и настоящее тщеславие, но тема была опасная.
— Конечно, ты великолепно выглядишь в ней, — ответил Гефестион. — Ты всегда великолепно выглядишь.
— Ты тоже был великолепен перед львом, — сказал Александр. — Великолепен, но возмутительно неосторожен. Что тебя потянуло подойти к нему так близко?
