Это была Красная Земля, сухая, но все же не безжизненная. В городе мертвых было множество гробниц, и при каждой были жрецы, выше или ниже по рангу в зависимости от ранга усопшего. По городу проходили широкие дороги, гладко вымощенные и отполированные ветрами, песком и солнцем.
Здесь не было горя. Только благоговение и целые поля памятников бессмертным мертвым. В дальнем конце, среди группы сфинксов, огромных львов с человеческими головами, вечно охраняющих город мертвых, находились храм и гробница Аписа.
Царь уже видел земное воплощение Аписа в городе живых: черный бык со звездой на лбу и изображением сокола верхом на его спине. У него были храм, гарем, жрецы, служившие ему и приносившие ему жертвы. Александр отдал почести Апису, и он их принял, склонив большую рогатую голову и позволив царю дотронуться до себя.
Среди скопления других гробниц и храмов была усыпальница быков, бывших Аписами прежде, глубоко вырытая и обнесенная крепкой стеной. Здесь, завернутый, как царь, и положенный на отдых, находился бык, которого убил Камбиз.
— Он взял город, — рассказывал жрец Аписа, стоя в гулком сумраке комнаты, под грузом камней и лет, — и, проснувшись утром, услышал не стоны и жалобы, а смех и поздравления. Его пленники объяснили ему, что родился бог. Дитя небес снизошло на землю и благословило город.
«А разве неважно, что ваш город пал»? — спросил у них царь. Они только смеялись и пели, как и все остальные, даже когда царь приказал их мучить. Он был поражен, и, хотя он был персом и его Истина была нерушима, пожелал увидеть, какое же обличье имеет живой бог.
«Принесите мне бога», — приказал он слугам. И они повиновались и принесли ему бога — еще мокрого после рождения, на неверных ногах, зовущего мать черного теленка с белой звездочкой на лбу.
Камбиз громко расхохотался: «И это ваш бог? И этому вы поклоняетесь? Смотрите же, как я воздам ему почести!»
Он вытащил свою саблю и, прежде чем кто-либо успел удержать его, вонзил ее в спину теленка.
— Теленок умер, и Великий Царь отдал его своим поварам и вечером пировал со своими князьями и вельможами. Вот так, — закончил жрец, — Камбиз почтил богов Египта.
— И Ок, — добавила Мериамон. — Он тоже, когда убил моего отца, убил и Аписа и обедал его мясом, так что Камбиза трудно превзойти.
— Не удивительно, что вы их так ненавидите, — сказал Птолемей.
Остальные, даже Александр, едва взглянули на мумию в покровах, источающих тяжелый запах пряностей, и поспешно удалились. Птолемей рассматривал мумию с чем-то вроде почтительного сочувствия.
