Тир ждал их. Корабли с таранами вышли еще до рассвета; грохот и удары усилились с наступлением дня, разносясь в неподвижном воздухе, так что даже мертвый пробудился бы. Когда люди царя готовились взойти на корабли, отделение Койна на один, щитоносцы — на другой, а царь впереди всех собирался подняться на борт, на городской стеке заблестел металл и задвигались, собираясь, люди. Все выбежали на дамбу, забыв про стрелы, но никто не пострадал. Тир получил более легкую добычу. Один или два корабля Александра задержались по пути из Сидона, были окружены тирскими галерами и попали в руки врагов. Их команды сейчас находились на стенах, в этом не было сомнений. Звучно разнеслись над водой голоса глашатаев, сообщая об этом. Едва замерло эхо, как фигурки, крошечные, словно куклы, полетели со стены в воду. Без единого звука.
Они падали неловко, убитые еще на стенах, зарезанные, как быки на алтаре. Один упал на палубу корабля с тараном. Крик команды был слышен даже в лагере, это был рев гнева и скорби.
Тирцы были загнаны в угол и обезумели от отчаяния, слыша, как рушатся их стены, и видя армию Александра, разъяренную гибелью товарищей. Корабли с таранами отошли от огромного пролома в стене и освободили дорогу своему царю. Два его корабля стремительно приближались, уже на ходу опуская сходни, скрежетавшие по гальке.
Адмет едва дождался, пока они упадут, ринулся по ним и угодил прямо на тирийское копье. Его люди, воевавшие под его началом еще до того, как вошли в войско Александра, видели, как он пал. Видели они и убийство на стенах. Кровь за кровь, жизнь за жизнь, сладкая месть за долгую осаду.
Александр шел следом со второй волной нападавших. Обычно его место было впереди, но на сей раз он уступил здравому смыслу и увидел, как хороший человек погиб ради славы. Александр пробился сквозь ряды и возглавил движение. Ряды тирцев твердо стояли перед ним. Он скользнул по ним взглядом и поднял меч. Он ринулся в атаку, и за ним все его люди — сверкающие щиты, длинные копья, несгибаемая воля.
Тирцы держались, сколько могли. Но у них не было такого копья, как македонская сарисса, длиной в три человеческих роста, которым можно было действовать из-за стены щитов. Они дрогнули, сломали ряды и побежали.
Со стен донесся вопль. Гавани были захвачены, финикийцы вливались в них с юга, киприоты с севера, а в центре, на острие своей армии, был сам Александр. Тир, атакованный с трех сторон, под обстрелом, с пробитыми стенами, сражался, как мог. Улицу за улицей, аллею за аллеей сдавали, погибая, его защитники. Они задержались на некоторое время у священной гробницы Агенора, недалеко от центра, но щитоносцы Александра сломали их строй и снова погнали дальше.
