— Я нравлюсь Клеомену, — сказала она. Тогда он наконец взглянул на нее.
— Что?
— Ничего, — отвечала она.
Он прихлопнул муху, которая укусила его. Сердито ворча, почесал ногу. Но сердился он не на муху.
— Уж этот щенок! Почему ты все-таки прогнала его?
— Он увиливал от работы. Филиппос человек суровый — Клеомену не стоит его раздражать.
— Выпороть бы его.
— Не стоит, — сказала Мериамон. — Не так уж он плох. Я учила его, чему могла. Он хороший ученик, только… настойчивый.
— Настырный.
— Думаю, он бы тебе понравился, — продолжала Мериамон. — Он неглуп, и такой старательный.
— Он бродит за тобой, как влюбленный теленок.
Голос его прозвучал ядовито. Мериамон удивленно взглянула на него. Нико внимательно разглядывал свои босые ноги, хотя смотреть там было особенно не на что.
— Я думаю, — сказала Мериамон, — что иногда с ним можно потерять всякое терпение. С молодыми это бывает. Но они взрослеют.
— Только не этот, — возразил Нико.
— Почему, что он тебе сделал?
— Ничего. — Нико вскочил, и как раз в этот миг Сехмет спрыгнула с его плеча. Он споткнулся об нее, и нога у него подвернулась. Падая, он почти не задел больную руку, но сильно ударился, у него даже перехватило дыхание.
Мериамон даже не помнила, как вскочила и бросилась к нему. Он не поранился. Кость уже срослась, мышцы исхудали, как обычно бывает при переломах. Зрелище не из красивых, но радует глаз того, кто видел, как это выглядело раньше. Она взяла его руку, ощупывая пальцами бледную кожу. Нико охнул. Рука дернулась. Еле заметно, но она двигалась! Мериамон сгибала его слабые пальцы один за другим, осторожно, отпуская, когда он задерживал дыхание.
Нико пристально смотрел. Губы его были плотно сжаты, пот катился градом — больно. Но он не издал ни звука, как всегда.
— Все будет в порядке, — сказала она.
Он отвернулся, не желая верить. Бессильные пальцы, скрюченная рука.
— Нет, — сказала она так твердо, что он снова повернул голову. — Пальцы нельзя было упражнять, пока не срослась кость. Но теперь ты можешь снова сделать руку сильной. Это будет больно, скажу честно, но у тебя снова будут две руки.
— Полторы.
— Больше, — возразила Мериамон. — Конечно, она уже не будет такой же сильной, как раньше, но не будет и бесполезной. Сколько силы нужно, чтобы нести щит?
В глазах Нико мелькнула надежда, но он подавил ее.
— Филиппос сказал, что меня признают негодным к службе в армии.
Мериамон чуть не присвистнула.
— Он сказал что?
— Он сказал, что я буду достаточно здоров для легкой работы, если не буду особенно напрягаться, но сражаться я уже не смогу.
