Что? Яна?! Делает гимнастику?!! Правда, делает… Если только этот мазохизм с элементами акробатики можно назвать гимнастикой. Надо же, встала на мостик! Прогнулась назад и встала, неторопливо, словно красуясь. А теперь что? Колесо! Ещё одно! Сальто назад! Стойка на голове! Вертушка какая-то даже не знаю, как называется! Ыыыы…
Мои глаза открывались всё шире, а челюсть отвисала всё ниже. Сестрёнка, которую всегда перекашивало при одном слове «физкультура», без подготовки, без тренировки, играючи выполняла упражнения, на которые я после года (года!) занятий в секции карате, даже не замахивался. Мне захотелось побиться головой о стену, или, на худой конец, об дерево. А ещё больше — побить об него головой ведьмуси.
Яна закончила упражнения вертикальным шпагатом (я отстранённо подумал, что камень тоже подойдёт), взяла у Идио гребешок и села на землю, изящно скрестив ноги. Покрепче стиснула зубы и попыталась причесаться. Сизифов труд.
— О, вы проснулись, сударь Хранитель! — Идио кивнул мне. — Как самочувствие?
Я вздохнул. «Руки болят, ноги болят, комары искусали, но спасибо, что спросил».
— Мы! Не! Хра! Нители! — Яна отчаянно дергала гребешок, но волосы стойко держали форму «я упала с самосвала, тормозила головой».
— Конечно, конечно, — парень понимающе закивал. — Шпионы повсюду. Будьте спокойны, госпожа амазонка. Вы — не Хранители.
— Я не ама… ёрш твою медь!!! — взвизгнула сестрёнка, случайно выдрав у себя клок волос. — Сколько раз повторять?!
— Но зачем же кричать? — удивился де Вил, потряхивая головой, как пловец, которому вода попала в ухо. — Я и так прекрасно слышу.
— И все окрестные деревни, — поддержал я, немного придя в себя.
— На три дня пути вокруг никаких деревень, — возразил Идио. — Дикий лес, знаете ли… всем жить охота.
— Та-а-ак… а поподробнее? Что за лес такой?
— Самый большой лесной массив Пустоземья, где по сей день сохранились такие реликтовые виды плотоядной флоры и фауны, как вурдалаки, сколомандры, гнилецветы, гигантские росянки… — и проводник перечислил ещё полсотни зловеще звучащих названий. — Ходят слухи, что там живут и… — ещё десятка полтора страшных слов, — но доподлинно неизвестно, ведь это заповедный лес, туда никто не ходит, — подвёл он итог. «Всё правильно, дураков нет, — подумал я. — Может, и мы, как нормальные герои, пойдём в?..» — В обход — семь дней пути по бездорожью, Один говорил лесом идти, да и мы уже в нём.
— А вот не запугаете, не запугаете! — возмутился я. — Чего нам бояться? Человек — царь природы!
