Эта «утка» оказалась такой дикой, что мы недоверчиво фыркнули.
— Долгая жизнь, — уточнил Один. — Теоретически Хранитель может жить вечно.
— А практически? — поинтересовалась я. Бог закашлялся, зачем-то надвинув шляпу на лоб. — Сто лет хоть кто-нибудь протянул?
— Дважды то было, — припомнил Идио, — ещё до Госпожи. А при ней — никто! Знак скрывает вас от чар её, но в Озёрном Доме — тысячи дверей, где пожелает Госпожа, там и очутится! И если найдёт…
«Нас извлекут из кучи трупов, respawn — это не для нас…» — печально изрёк голос.
— Стационарные порталы с выходами по всему континенту, — уверенно расшифровал братец. — Ян, ты только подумай, какая экономия времени!.. Ян, э? — он потряс меня за плечо. — Ты чего, повисла? Ведьмусь, reset! — У меня мелко задрожали руки, а зубы произвели ясно различимый скрип. — Тво-ою мечту… Маэстро Один, у вас валерьянка есть? Ян, спокойнее, ты только не волнуйся…
Что-о-о-о?! Я зло стряхнула Сашину руку, которая уже не трясла, а успокаивающе похлопывала меня по плечу. Нагрузили по самые помидоры — и спокойнее?! В герои определили — и не волнуйся?! Да не дергай меня за рукав! И отвали на фиг со своей валерьянкой! Этот (прилагательное вычеркнуто) мир, (вычеркнуто) Знак и (вычеркнуто) подвиги могут (глагол вычеркнут, вычеркнут) и (снова вычеркнут)! И вообще я!..
Из кустов выглянул волк и подмигнул мне, я раскрыла рот, а Саша, воспользовавшись моментом, влил в меня лошадиную дозу валерьянки. И сразу стало хорошо и спокойно, и мысли потекли медленно и размеренно, как-то по-эстонски…
Чуужой миир? Поодуумаеешь, ии туут проожиивёём… Мооргаанаа? Даа чиихаать наа неёё… Поодвиигиии? Сеейчаас каак встаануу, даа каак соовеершууу…
«Пообеедаа иилии смеерть, teertium nоon daaatur…» — вяло откликнулся внутренний голос. И его не пощадила валериана.
— Переборщил… — пробормотал братец, глядя то на меня, то на полупустой пузырёк. Вечно у него проблемы с дозировкой, все взрывы из-за этого.
Один протянул руку, пощёлкал пальцами перед моим лицом, прищурился, словно что-то занятное увидев в остекленевших, пуговичных глазах, и вдруг расхохотался.
— Угадал сынок, угадал болтун длиннобородый! — с каким-то детским восторгом вскричал бог. Пламя ревущим огненным столбом взметнулось вверх и опало, оставив на сетчатке глаз мерцающие пурпурные пятна, а Один радостно хлопнул в ладоши. — Ох, угадал! И веснушки, и голосок, и характер… много я брани слышал, но такой — никогда! Загордится теперь Браги,
