— Знаю. Полицейский! — кисло кивнул Берт. — Не хочу иметь дел с полицией. Хитрые плуты. Суют нос в чужие дела, шпионят, выслеживают. В старые времена Маркби были порядочными джентльменами. Теперь таких не осталось. Теперь мы разрешаем им жить среди нас, как будто, кроме денег, больше ничего не имеет значения. — Берт хмыкнул и многозначительно посмотрел вдаль, в сторону крыши старого ректория. — Шустрые женщины. Куклы раскрашенные. Живут в церковном доме. Старый ректор в гробу перевернулся бы, если б узнал!
Ева оценила бы замечание, подумала Мередит, позабавившись.
— Маркби потеряли деньги после войны, — сообщил Берт. — Владели всей землей в округе, по кусочкам распродали. Налоги на наследство, вот что их разорило.
— Понятно.
— А вон моя жена, — продолжал Берт, неожиданно разговорившись. — Вон там. — Он указал за спину Мередит.
Она оглянулась, ожидая увидеть позади себя неслышно подошедшую женскую копию Берта, но вместо того увидела камень, довольно новый по сравнению с прочими, с выбитой надписью:
Ада
Возлюбленная жена Герберта Ювелла
Скончалась 21 января 1978
До следующей встречи
Ювелл. Видно, в деревне в ходу всего пять-шесть фамилий и одна половина жителей приходится родней другой. Интересно, удается ли миссис Ювелл ежедневно общаться с Бертом и много ли о происходящем в доме священника узнают от нее Берт и прочие жители деревни?
— Да-да, она самая, — настаивал Берт, указывая на камень. — Моя жена. Служила горничной у старого мистера Маркби, священника, когда была еще девушкой, и я за ней ухаживал. Не служанкой, не думайте! Горничной.
Мередит кивнула в подтверждение, что понимает тонкости давно исчезнувшей социальной иерархии. Берт лукаво фыркнул.
— Ей не разрешалось заводить ухажеров. Старый ректор не потерпел бы. Поэтому она выбегала к задним воротам, я там ее встречал вечерами. Ждал обычно в аллее Любви. — Он помрачнел. — Ничего не осталось. Никакого порядка, никаких приличий. Одна дикость и грех. Содом и Гоморра, как сказал бы старый мистер Маркби про то, что нынче творится вокруг. Молодой парень, что живет со мной рядом, горшки делает! Разве это занятие для мужчины, я вас спрашиваю? Ленивый подлец, если желаете знать мое мнение. Похоже, у него есть деньги в кармане. Каждый вечер бегает в бар, в «Мышастую корову». У меня в его годы денег сроду не было. Работал на своего отца, получал пять шиллингов в неделю, а мать четыре обратно забирала за мое содержание. — Берт жаловался на давнюю несправедливость с каким-то мрачным удовлетворением и вдруг снова бросил на Мередит злобный взгляд. — У него там женщины бывают, — хрипло сообщил он. — Шустрые. Слышу, как они скандалят. Женщинам надо бы лучше знать!
