Подставляю ладонь – он, шутя, от меня улетает.
До того унизительно нынче звучит – человек,
Что в сравнении с ним и фонарь до небес вырастает.
Я не стану сегодня таскать за собой свою тень.
Пусть идёт, куда хочет, и всласть отражается в лужах.
Пусть её не тревожит трамвайных звонков дребедень.
Пусть никто не пугает её приглашеньем на ужин.
Постою, помолчу, погляжу на мятущийся снег –
Он ещё не лежит на карнизах свалявшейся ватой.
Он летит и летит, и моих не касается век,
Он, конечно же, синий, и пахнет, естественно, мятой.
Мне не нужно трёх раз, я могу с одного угадать,
Почему так тревожно кричит на реке теплоходик –
В Петербурге туман, в двух шагах ничего не видать.
Снег уже не идёт, он уходит, уходит, уходит…
ПОПЫТКА ЗАВЕЩАНИЯ
Как много в городе снега!
Бери перо и пиши.
В вагоны метро с разбега
Прыгай, буянь, греши.
До хрипоты с судьбою
Спорь, не теряй лица.
За женщину – только стоя!
За Родину – до конца!
И пусть второму – корона,
А третьему – соловьи!
Ты первый – крылья грифона
Твои!
Взлетай и лети – так надо!
Не возвращайся назад –
Писательские заградотряды
Избранных не щадят.
ДЕНЬ КОРЮШКИ
Ветер вытряхнул город из шубы песцовой –
Пофорсил и довольно… Пора возвращать.
Светофор, обоняя лосьон "Огурцовый",
Всё не может никак красный свет проморгать.
Не рычит автохлам на случайных прохожих,
Нахлебавшись по самые крыши воды.
Только шалые девки – ни кожи, ни рожи –
Перепуганных кляч волокут из беды.
Чуть поодаль буксирчик буравит стремнину
И трубою дымит, и надсадно ревёт –
Расползлись по всем швам на речушках плотины,
И вот-вот Эрмитаж по волнам поплывёт.
Ах, какая весна! Бог сегодня в ударе!
Своеволье воды и нашествие льда!
И на небо глядят возомнившие твари,
Моментально забыв, что они – господа.
***
Бессмысленно былое ворошить –
Пока я к лучшей участи стремился,
Двадцатый век оттяпал полдуши
И треть страны, в которой я родился.
И я тому, признаюсь, очень рад –
Похерив все небесные глаголы,
Кремлядь не прикрывает куцый зад,
И близятся костры Савонаролы.
Приветствую тебя, Средневековье!
