— Вы сами предложили, Даннерман, — сказал он.
— Чушь! Я ничего не говорил о нападении!
— Говорили о захвате заложников. Ну, мы и решили попробовать. Что касается прорыва через стену… да, это была моя идея.
— И явно не самая хорошая, — сказал Даннерман. — Захват заложника, впрочем, не лучше. Если заложник мертв, проку в нем нет.
— Его смерть — случайность. Откуда мы знали, что он такой хлипкий? Так или иначе, дело сделано. И у нас есть теперь вот это.
Генерал нагнулся и протянул руку к телу — левую руку, как с недоумением заметила Пэт, правой он по-прежнему держался за лацкан мундира. Деласкес попытался забрать муфту из безжизненных рук Чудика.
— Подожди! — крикнул Даннерман, но опоздал.
Едва дотронувшись до муфты, генерал вскрикнул, отпрянул и без сознания свалился на пол.
— Чертов идиот, — прорычал Даннерман, бросаясь к нему. Но Розалина опередила его: наклонившись к Деласкесу, она приложила ухо к его груди.
— Дыхания нет. Пульса тоже. Электрошок, наверное. Дэн, вы умеете делать искусственное дыхание?
Не дожидаясь ответа, она приникла губами к губам Мартина. Даннерман, не говоря ни слова, опустился рядом и принялся массировать сердце. Джимми, наблюдавший за ними, что-то невнятно бормотал.
Посмотрев на стену, Пэт вдруг увидела, что она снова помутнела.
— Осторожно!
В камеру уже ввалились два огромных Дока. Не обращая внимания на пленников, они деловито прошли мимо, подняли тело Чудика, забрали муфту и исчезли вместе с ней в стене. Мертвый инопланетянин так и остался лежать на месте.
Розалина не стала отвлекаться и продолжала попытки вернуть генерала к жизни. Пэт, нервничая, смотрела — она, конечно, знала, как делается искусственное дыхание, но никогда прежде не наблюдала этот процесс в реальной жизни и не ожидала, что он настолько неприятен. Джимми Лин с мрачным видом стоял рядом.
— Как вы думаете, что с нами теперь сделают? — спросил он, не обращаясь ни к кому в отдельности.
Никто не ответил.
Хороший вопрос, с горечью подумала Пэт, переступая с ноги на ногу. Два Дока, явившихся за муфтой, не выказали враждебных намерений, но они вообще ни разу не проявили эмоций и, похоже, не способны думать самостоятельно.
Даннерман сел на корточки и посмотрел на пострадавшего. Затем положил палец на шею Мартина.
— Пульс нечеткий, но есть, — сказал он Розалине; та подняла голову.
Мартин вдруг вздохнул, закашлялся и, открыв глаза, непонимающе огляделся. Потом попытался сесть, но Даннерман удержал ею.
