Я думал, что веду войну из-за любви. Впервые объявив людскую любовь высочайшей ценностью, превосходящей всё золото, все сокровища мира. Я думал, что люди, готовые положить свою жизнь за любовь и даже не за свою любовь, а за любовь ближнего своего, за любовь в чистом виде, за принцип, такие люди не будут нуждаться ни в каких богах. По чистоте, по силе духа они будут чувствовать себя равными богам. Священная, очищающая, возвышающая война!
Но я ошибся! Я просмотрел воровство. Парис, мой любимый сын… Я не отрубил вовремя руку. И всё пошло прахом!
Эта война! Две разложившиеся армии. Грабежи, мародёрство. «Такова воля богов! Такова воля богов!» — только и слышно отовсюду. И вот теперь деревянный конь! Достойный финал.
Нет, друзья, пусть всё идёт, как идёт. Мне незачем жить. Мне некому передать мой царский скипетр. Теперь это просто золотая безделушка, которая достанется какому-нибудь глупому ахейцу. Будь он проклят этот скипетр. Будь проклят этот город, который так и не стал царством гармонии и справедливости.
— Давайте, плотники! — выкрикнул Приам в сторону побережья. — Поторапливайтесь, колотите вашего коня. Спасибо хитроумному Одиссею, он придумал отличный подарок для старика Приама!
— Нет, нет! — запротестовал Дудкин. — Обычные тарелки для супа-консоме не годятся. Нужны бульонные чашки.
— А у меня нет бульонных чашек, — развела руками Людочка. — Может быть, пиалы сгодятся?
Дудкин энергично помотал головой:
— Пиалы — это пиалы. Если бы мы пили зеленый чай, тогда сгодились бы пиалы. А настоящее консоме по-милански подают в бульонных чашках.
— Что же нам делать? — расстроено протянула Людочка.
— А! — великодушно махнул половником Дудкин. — На войне как на войне. Давайте ваши пиалы. И еще одну глубокую тарелку для фаршированных профитролей.
Эксперта было не узнать. Не далее, как прошлым вечером, Коля чуть ли не на руках носил его в туалет. Теперь же он, как заведенный, метался по кухне, отдавал распоряжения, жонглировал яйцами, рассказывал анекдоты, и сам же хохотал над ними больше всех. Людочку он называл «моя очаровательная спасительница» и норовил игриво ущипнуть за локоть.
— А как же ваша рана? — ехидно поинтересовался Коля. — Не беспокоит?
— На мне все заживает, как на собаке, — заявил эксперт. — Как-то я участвовал в геологической экспедиции в казахстанских степях, и меня придавило стволом дерева. Вот это было дело! Я сам прижег себе раны раскаленным ножом. Старый экспедиционный способ. На следующий день был, как огурчик.
