— Ты опять за свое?
— Эх, Зимовец, Зимовец, если бы ты знал, как мне тошно сейчас!
— Что в обкоме узнал?
— На фронт ушла. Добровольцем. Сам Радволин со мной говорил.
— И где же она теперь?
— Никто не знает. Наведем, дескать, справки, жди. Потом еще карту показал. Глянул, нехорошо мне стало: вся в флажках сверху донизу…
— Ты что, карты фронта давно не видел?
— Давно. А в мыслях это как-то не так все выглядит.
— Просто у тебя настроение дрянь, вот и весь белый свет не мил.
— Не знаю, может, и прав ты, Зимовец. Худо, худо мне, худо. Так худо никогда еще не было.
— Ну и что же ты надумал?
— Ни черта не надумал, отстань от меня! Что можно надумать в моем положении?
Слободкин никак не мог прийти в себя после встречи с Радволиным. Мысли все к Ине возвращались, с любой тропинки к ней находили свороток. Он вспомнил почему-то, как подается на заводе сигнал воздушной тревоги, и прицепился к слову. Такое уж у него действительно настроение было сегодня. На Зимовца зарычал. Теперь слово не то попалось. Все по местам! — если в масштабах цеха или завода взять, то, конечно, все правильно. Каждый при том деле, какое ему поручено. А если шире взглянуть — концы с концами не сходятся, нет. Вот Ина, например. По крайней мере поменяться бы ему с ней местами. Интересно, что Зимовец об этом думает? И думает ли сейчас вообще о чем-нибудь. Нос заострился, щеки втянулись. Устал, не помнит небось, где был днем и что делал. Спит и за всю ночь не перевернется ни разу с боку на бок. С одной стороны, это хорошо, конечно, с другой…
— Зимовец!
— Ну…
— Какой сон видишь?
— Так, ерунду всякую.
— Злишься. А зря, между прочим. Я действительно ничего не надумал.
— О чем ты?
— Вот видишь! Забыл уже, о чем речь шла, а все еще рычишь! Как тебе нравится Ина? А?
— Я давно заметил, они иной раз решительней нас бывают.
— Когда это давно? И кто — они?
— Девчата. С нашим командиром роты жена на войну отправилась. Ее не пускали — она тайком в лес прибежала.
— Так и не ушла больше?
— Пока мужа не ранило, в роте была. И в санбат — тоже с ним.
— Война проверяет людей, Зимовец. Всем беспощадную проверку устраивает. И тут уже все наружу. Всяк свое место ищет и находит в полном соответствии с тем, к чему годен, на что способен. Тунеядская натура спешит на базар, жена командира в бой за мужем торопится. Ты думал об этом? Каждый человек напоминает мне гироскоп автопилота. Ротор его разогнан до предельной скорости и теперь стремится сохранить свое положение в пространстве.
