Время тянулось мучительно. Есть никому особенно не хотелось. Говорить было не о чем, расходиться - рано. Никита снова вспомнил рассказ Погодина. Полина споро собрала грязную посуду, принесла кофе и сладкое – торт, конфеты и мороженое.
Что-то Никите показалось странным, какая-то совершенно ерундовая деталь. Ерундовая и незаметная. Крохотный такой штришок. Что-то было не так.
- Ты ничего не замечаешь? – шепотом спросил он Свету.
- Чего именно? – удивилась она.
- Не знаю. Чего-то такого… эдакого.
Света скользнула взглядом по хмурой Анне, по ковыряющему мороженое Костику, по зябко обхватившей себя руками Веронике.
- Да вроде, нет, ничего особенного.
- Может быть, хватит шептаться? – Эсфирь Ароновна сказала это тихо, но как-то… пронзительно, так, что Никита от неожиданности вздрогнул. – Неужели тебе, Никита, неизвестны элементарные правила приличия? Или мама в детстве не говорила: «Где больше двух, говорят вслух»? А интимности будете говорить друг другу в спальне.
- Ну, ба! – вспыхнула Света.
- Может, лучше споем? – торопливо перебила ее Зоя. – Помните, как раньше пели?
Не дожидаясь ответа, она затянула «То не вечер», высоким и чистым, но резковатым и поэтому не слишком приятным голосом. Подтягивать никто не спешил. Алексей, глядя на Марину, украдкой повертел пальцем у виска.
- У-у-у!!!
Зоя ошарашенно замолчала.
- Что… это? – со звоном уронив ложку, спросила Вероника.
Вой доносился из сада. Яростный и тоскливый, он то наливался силой, то почти стихал до жалобного поскуливания. От него по спине бежали мурашки и холодело в животе.
- Кажется, это собака, - предположил Никита.
- Ну понятно, что не крокодил, - с раздражением бросил Алексей. – Только какого черта она воет? Может, на луну?
- Какая там луна! – возразил Костик. – Я выходил на веранду покурить – все небо тучами затянуто, гроза идет.
- Вообще-то собаки воют к покойнику, - глубокомысленно заявила Вероника.
- Типун тебе на язык, дура! – рявкнул Дима. – И два под язык.
Вероника только зябко поежилась и еще плотнее обхватила себя руками.
- Ника, тебе холодно? – заботливо поинтересовалась Анна.
- Знобит.
- Ну, в твоем положении это нормально. А голова не кружится? Не тошнит?
Тут началось то, чего Вероника и боялась: дамы, словно вспомнив о ее интересном положении, наперебой бросились вспоминать все свои беременности и давать советы. Она кивала головой и делала вид, что слушает. Голова действительно начала кружиться. Чертова собака продолжала выть. Ей показалось, что если эта тварь немедленно не заткнется, случится что-то ужасное.
