Иудино племя | страница 51
Она так и застыла с открытым ртом и поднятой рукой.
- Иди ко мне, мой хороший. Иди к бабушке.
Артур вырвался, показал матери язык и с размаху ткнулся в живот Эсфири Ароновны, обтянутый оранжевым шелком платья. Никто и не заметил, как она спустилась сверху.
- Ничего страшного не случилось. И нечего вопить, да еще на языке, который никто не понимает. Он всего-навсего ребенок. Да, мой золотой? Потом Полина все уберет. Полина, что там случилось с ужином, в конце концов?
Полина торжественно вышла из гостиной, словно конферансье, открывающий концерт.
- Все готово, пожалуйста кушать! – объявила она.
Как будто в аэропорту объявили начало регистрации на рейс – все разом вскочили, загомонили, потянулись к двери.
Дима, хмурый, осунувшийся, разговаривал с Андреем, да так и сел с ним рядом, на место Анны.
- Дим, ты куда? – встревожилась Вероника.
- А? Да я здесь сяду, ладно?
- Нет! – ее голос сорвался на крик. – Я хочу с тобой.
Костя едва заметно хмыкнул, протирая салфеткой очки. Дима с недоумением оттопырил губу, бросил Андрею: «Ладно, потом договорим», обошел стол и сел рядом с женой. При этом Никита, внимательной наблюдавший за этой сценой, отметил пикантную деталь. Когда Дима садился, он задел Веронику, и ее рука непроизвольно дернулась. Но не от неожиданности. Это была дрожь физической неприязни. Такое бывает у излишне чувствительных натур, когда на улице до них случайно дотрагивается незнакомый человек. Или если человек этот отвратителен, как скользкий, извивающийся гад.
Стемнело рано – тучи потихоньку затянули все небо. Но гроза была все еще очень далеко. На западе красновато посверкивало.
- Скорей бы уж! – пробормотал Дима, выковыривая из салата оливки.
Было заметно, что он чем-то расстроен и сильно нервничает. Каждый резкий звук заставлял его вздрагивать и настороженно озираться по сторонам. Однако когда Галина попросила Диму передать ей заливное, он услышал только со второго раза.
- Что с тобой? – спросила Вероника. – Ты какой-то сегодня странный.
- Что? – рассеянно переспросил Дима. – А, да ничего. Желудок что-то ноет. Переел, наверно, за обедом.
Эта его последняя фраза удачно попала в паузу общего разговора. Отлично, подумала Вероника, все услышали. И потом вспомнят, что он на брюхо жаловался.
Впрочем, Дима был далеко не единственный, кто сидел как на иголках. Анне кусок в горло не лез, она без конца поглядывала на сидящую рядом тетку: знает или нет? Но по ее лицу ничего было нельзя определить.