– Очень… очень хорошенький! Только не убивай! – взмолилась я.
– То-то, – хватка несколько ослабла, но тут же сделалась еще жестче. – Ты зачем Самсона обижаешь?
– Какого еще Самсона? – морщась от боли, простонала я.
– Котика моего.
– Он гадкий.
– Да? – тон у Лихоборского стал, как у Чеширского кота. – А если подумать?
Мы потянулись друг к другу…
Вообще-то, я терпеть не могу целоваться с утра. Какое удовольствие, если складывается впечатление, что тебе и твоему партнеру целую ночь гадила в рот стая таких вот Самсонов?
Но сейчас было все по-другому. Так странно, так удивительно здорово, что я разом утонула в собственных чувствах. Ушла на дно, как топор, счастливая нашей близостью. И этим непривычным для меня ощущением абсолютной гармонии. Я даже не сразу заметила ушастую физиономию сфинкса, который снова пробрался в постель. Сидел с любознательным видом, вынюхивая что-то в моих волосах. Благо к тому времени переломный момент остался уже позади. Иначе бы вышел конфуз.
Я попыталась спихнуть уродца, но он удержался, зацепившись когтями за простыню. Вскарабкался по ней на спину хозяина.
Сева, еще не успевший перевести дух, взвыл от боли. Скатился с меня, норовя отодрать кота. Не тут-то было! Неуправляемое животное, как аппликация, размазалось по спине, сильно ее поцарапав.
Глядя на эти кровоточащие полосы, я подумала: «Все, Самсоша, каюк тебе!» Но Всеволод, справившись со своим питомцем, обошелся с ним на удивление лояльно. Бережно взял за шкирку, погладив пальцем пегое брюшко.
– Жрать хочет скотина. Пока не поест, в покое нас не оставит.
– Еще бы! – воскликнула я, наблюдая, как кот беспомощно перебирает лапами в воздухе. – Ты же, наверное, на даче только по выходным бываешь? Изголодался небось за неделю-то?
– Да ладно! Смеешься, что ли? Сфинксы, знаешь, какие прожорливые! Только давай. Они же лысые. Им греться надо как-то.
– И ты ради этого мотаешься сюда из Москвы каждый день?
– По будням соседка приходит, подкармливает.
Всеволод спустил кота на пол и стал выбираться из постели.
Я последовала его примеру.
– Я, кстати, тоже есть хочу, – влезая в рубашку, заявила я.
– Ты? – Лихоборский, уже обмотанный вокруг бедер полотенцем, подошел ко мне и недоверчиво ткнул в ребра. – А ты умеешь это делать?
– Не поняла сейчас. Это комплимент или повод для драки?
Вместо ответа он легко приобнял меня.
– Идем, приготовлю тебе свое фирменное блюдо! Пока мы шли через широкий, больше похожий на музей этнографии, холл, мимо нас пронесся ликующий Самсон.
