– Ты что?! Я не могу! Я… стесняюсь!
Вот ведь засранец, подумала я тогда. На меня вечно наезжает, что я стесняюсь его родни – мол, что тут такого страшного, отчего ты засмущалась? Постоянно сует мне телефон, чтобы я сказала очередному родственнику очередное «салам алейкум», и никогда не спрашивает меня – а хочу ли я, собственно, это делать… А тут, значит, «стесняюсь»! Мне, стало быть, нельзя, а ему – можно?..
Я начала понемножку «дрессировать» его, а именно – учить русскому языку.
– Нехорошо, пойми, – втолковывала я ему, – моя мама хочет с тобой поговорить, а ты отказываешься… Что она может подумать? Что ты ее не уважаешь…
– Я ее очень, очень уважаю! – испуганно отвечал Санни. – Ты только научи меня нескольким фразам, и я с ней обязательно пообщаюсь…
Учеником он оказался способным – уже через пару дней свободно говорил по-русски следующие слова и предложения:
– Привет!
– Как дела?
– Хорошо.
– Плохо.
– Что ты делаешь?
– Ничего.
– Пойдем!
– Поехали!
– Я люблю тебя!
– Поцелуй меня!
Собственно, двум последним фразам он сам попросил его обучить, и с тех самых пор периодически приставал ко мне в общественных местах, пользуясь тем, что никто тут не понимает по-русски:
– Джули, я люблю тебя! Поцелуй меня…
Наконец, настал торжественный день, когда Санни должен был впервые поговорить с моей мамой по телефону. Он готовился к этому событию физически и морально, как к самому трудному на свете экзамену… Я дала ему мамин номер, и он, страшно волнуясь, стал набирать его. Я наблюдала, с каким трепетом он приложил трубку к уху, вслушиваясь в гудки, и забавлялась от души. Мама, естественно, была предупредждена о звонке заблаговременно – чтобы тоже морально подготовилась и не сморозила глупость.
– Хэлло… – смущенно промямлил он в трубку, от волнения, видимо, позабыв все то, чему я его учила.
– Алло, Санни? – на всякий случай уточнила мама.
Услышав свое имя, мой ненаглядный воспрянул духом и бойко выпалил по-русски:
– Привет!
– Привет, Санни! – Мама – очевидно, тоже от волнения – стала прибавлять его имя к каждой своей фразе.
– Как дела? – оживился тот.
– Вери гуд! – ответила моя гениальная мама. – А у тебя как дела, Санни?
– Хорошо. Что ты делаешь? – Он совсем воодушевился оттого, что беседа проходила так гладко – без сучка без задоринки.
– Да я телевизор смотрю, там сейчас концерт начнется… – бойко затараторила мама, подумав, видимо, что Санни – гений и может запросто поддерживать с ней беседу на любую тему. Я же, заметив, как округлились от ужаса его глаза, поспешно отобрала у него мобильный:
