– Я должна передать тебе еще аванс.
– Спасибо. Он не будет лишним. Но только я предпочел бы на время оставить его где-нибудь у вас в офисе, в сейфе, как и мой паспорт. Гостиница мне тоже с завтрашнего дня нужна не будет.
– Что ты имеешь в виду? – Алена закашлялась, поперхнувшись кофе, и уставилась на меня.
– У меня свои методы сбора информации.
Она переосмысливала мой пассаж минут пять, даже бутерброд жевать перестала. Потом спросила испуганно:
– Где же ты тогда собираешься жить?
– Пока не знаю. Вскрытие покажет.
– Но ты же не собираешься… – Алена побледнела, пытаясь соображать быстрее и тщательно подыскивая слова, – жить с ними на улице?
– Именно это я и собираюсь сделать. У меня большой опыт. Приходилось и с прокаженными в московском подвале жить, чтобы материал сделать. И сидеть в окопах, мотаясь по Чечне. Иначе не будет никакой журналистики, а только полное фуфло.
– Подожди… Но с тобой ведь может в любую минуту что-то случиться. Они же бомжи, отморозки! Тебя могут убить. Еще у них всегда такая вонь, грязь… Можно заразиться чем угодно!
– За меня не беспокойся – мне не привыкать. Кстати, подскажи, – а от какого слова происходит «клошар»?
– Не думала никогда об этом… Сейчас, попытаюсь сообразить… – Алена все еще переосмысливала предыдущую часть разговора и казалась очень загруженной. В то же время выражение ее глаз изменилось, с ее лица как будто слетела ненужная маска. Она осталась такой, какой была на самом деле: немного растерянной, угловатой девочкой. – Наверно, от «ля клош», колокольчик. Пустые люди, как колокольчики: ходят, звенят. Только их звон бесполезен и никому не нужен.
– Почему ты к ним так относишься, Алена?
– А как к ним еще можно относиться? – взорвалась девушка, и ее глаза сверкнули. Она была очень хорошенькой, когда злилась. Даже разрумянилась. – Я несколько лет жила в Италии без документов, черт знает в каких клоповниках, работала проституткой, танцевала в клубах, чтобы как-то на кусок хлеба заработать. Я бы тоже могла вот так сесть на пьяцце и сидеть, милостыню просить, опуститься, стать нелюдью. А я несколько лет билась день и ночь потому, что хотела хорошо жить! Я делала все, чтобы заработать себе то, что сейчас имею. И сейчас у меня все наконец есть: муж-француз, хоть и старше меня на тридцать лет и пьяница, зато теперь документы в порядке. Выучила язык, закончила МВА, нашла приличную работу и теперь живу в Париже, в нормальной квартире. Ненавижу дармоедов!
