— Тернер? — прошептала она, и он понял, что уже несколько секунд не двигается. Стиснув зубы, он медленно отступил, пока внутри нее не остался только самый кончик его плоти.
Миранда стиснула его плечи.
— О, нет, Тернер. Не уходи!
— Тсс. Не волнуйся. Я все еще здесь. — Он двинулся обратно.
— Не оставляй меня, — прошептала она.
— Никогда. — Он достиг порога ее девственности и застонал, чувствуя его сопротивление. — Это больно, Миранда.
— Мне все равно. — Ее пальцы впились в его кожу.
— Тебе может стать не все равно позже. — Он надавил чуть сильнее, стараясь быть как можно нежнее.
Она выгнулась под ним, и простонала его имя. Ее руки обняли его, пальцы судорожно сжимали его спину.
— Пожалуйста, Тернер, — просила она. — О, пожалуйста. Прошу тебя, прошу.
Не в силах больше сдерживаться, Тернер до предела ворвался в нее, задрожав, остро ощущая, как тесно она его сжимает. Но Миранда замерла под ним, и он почувствовал, ее дрожь.
— Прости, — тут же сказал он, пытаясь не шевелиться и не обращать внимания на болезненную жажду своего тела. — Прости. Мне очень жаль. Больно?
Она крепко зажмурилась и покачала головой.
Поцелуями он осушил слезы, закипавшие в уголках глаз.
— Не лги.
— Разве что немного, — призналась она шепотом. — Это скорее от удивления, чем от чего-то другого.
— Сейчас станет лучше, — сказал он с жаром. — Обещаю. — Уперевшись на локти, чтобы освободить ее от своей тяжести, он снова начал двигаться — медленные, медленные выпады, и каждый вызывает всплеск чистого наслаждения нежным трением.
А он сосредоточенно стиснул зубы, каждый мускул в его теле напрягся и сжался от усилий сдержаться. Вперед и назад, вперед и назад, повторял он про себя. Если он собьется с ритма хоть на секунду, он полностью потеряет контроль. Ему нужно держать себя в руках ради нее. Он не беспокоился о себе — он знал, что будет в раю раньше, чем кончится ночь.
Но Миранда… Все, что ему было известно, это что он чувствовал ответственность за то, чтобы и она тоже обрела блаженство. Он никогда раньше не был с девственницей, так что не знал, возможно ли это, но, ей-богу, он собирался попытаться. Он боялся, что может взорваться даже от разговора, но смог выговорить:
— Как ты?
Миранда открыла глаза и моргнула.
— Хорошо. — Голос ее звучал удивленно. — Мне больше не больно.
— Совсем?
Она покачала головой.
— Я чувствую себя прекрасно. И немного… голодной. — Она нерешительно пробежалась пальцами по его спине.
